— Конечно можно, внучка! — на лице Яринаты прорезалась улыбка, — иди ко мне, садись на мои колени и рассказывай, как же тебе удалось женить на себе нашего папку! Ты даже не представляешь себе, какую свинью ты подложила всем нам своим замужеством — всё генеалогическое древо нашей семьи можно смело выбрасывать на помойку! Теперь я даже не знаю, как тебя называть — то ли правнучкой, то ли тётей… Мамой называть собственную пра-пра-правнучку я, наверное, всё же не буду…
Костёр давно уже прогорел, мясо было съедено, на землю спустились сумерки, а разговоры за столом, перемежающиеся весёлым счастливым смехом, становились только громче и насыщеннее — родственникам не терпелось пообщаться друг с другом, встретившись впервые за долгие годы разлуки, и никакой ментальный диалог не мог полностью заменить собой обычного человеческого общения под пропитанный дымом костра хорошо прожаренный шашлык, щедро сдобренный хорошей порцией выдержанного красного вина. И только Тане не повезло — вместо вина ей достался тёмно-красный густой вишнёвый компот. Впрочем, особого сожаления по этому поводу она не испытывала…
Андрей висел в пустоте, впитывая в себя дыхание и эмоции вселенной, расплескавшись сознанием по всей галактике, и ему это нравилось. Нравилось знать, что ты видишь весь мир, ощущать свою власть над этим миром было приятно. Волны космических лучей омывали его нематериальное тело, лаская все органы чувств и принося блаженство и умиротворение. С этим состоянием покоя и единения с миром не сравнится ни одно другое состояние — даже воспетые древними поэтами ласковые волны тропических морей с завораживающими песнями резвящихся в них сирен не приносили и малой части испытываемого им удовольствия.