Власть доллара

В воскресную полночь 21 декабря двадцать (согласно иным источникам — сорок) ключевых расхождений потребовали разрешения. В понедельник в 11:00 по полудни, то есть, спустя двадцать три часа, Палата представителей одобрила законопроект о Федеральной резервной системе (двести девяносто восемь голосов против шестидесяти).

В течение этих недолгих двадцати трёх часов основные разночтения были устранены. Доклад был направлен в типографию, набран, исправлен с оттиска типографского набора, отпечатан, роздан, прочитан каждым членом нижней палаты, обсуждён, обдуман, взвешен, разобран, оценён и одобрен.

Подобные темпы законотворчества трудно сравнить с чем-либо, имевшим место в конгрессе за всю историю США. По зловещему стечению обстоятельств, подобное издание законов достойно сравнения с трафаретным законодательством банановых республик.

Способ, посредством которого демократическое большинство, а именно банкиры (по совместительству — сенаторы) Оуэн и Гласе, принимали законопроект о Федеральной резервной системе, нашёл отражение в речи сенатора от штата Канзас Бристоу. С трибуны верхней палаты конгресса лидер республиканцев объяснил, почему он не подписал бы доклад, принятый на конференции.

Лафоллет:[83] «Не затруднило бы сенатора сообщить нам, кто принимал участие в конференции и отказался ли кто-либо из сенаторов в ней участвовать?».

Бристоу: «Меня никто не уведомлял о том, кто принял участие в конференции. Я был членом согласительной комиссии, организованной председателем Сената. Но я не имел никакого представления о заседании участников конференции до тех пор, пока доклад не был составлен, отпечатан и разложен на рабочие столы сенаторов.

Тогда я был уведомлён председателем комиссии, что в четыре часа будет проходить заседание согласительной комиссии. Через два часа доклад согласительной комиссии был положен на мой стол. Во время конференция, в которой принимали участие члены обеих палат конгресса, обсуждался известный законопроект (Н.R. 7837).

Он предусматривает учреждение федеральных резервных банков, поддержание эластичного денежного обращения за счёт переучитываемых коммерческих векселей, установление в Соединённых Штатах более эффективного контроля над банковской деятельностью, а также иные цели.

Мы вместе с сенатором от штата Миннесота (господином Нельсоном) направились в конференц-зал, куда нас до этого пригласили. Там нас приняли председатель согласительной комиссии и её члены от Демократической партии. Нам дали понять, что доклад по результатам конференции подготовлен.

Нам предложили высказать своё мнение по поводу происходящего, но я предпочёл отразить своё мнение в протоколе — там, где оно и должно появиться, — нежели в приватной обстановке конференц-зала. И я возьмусь за это этим утром.

Я вижу, что данный доклад подписан членами комиссии от Демократической партии. Естественно, я не подписал его, поскольку мне никто не предложил этого сделать. И, в любом случае, я бы не поступил таким образом, поскольку в то время я не знал, что доклад подготовлен, я не имел никакого представления о его содержании, и у меня не было возможности выяснить что-либо о его содержании».[84]

Одним словом, лидер республиканцев не имел никакого представления о сути изложенного в законе, так же, как и не имел возможности ознакомиться с самим законом. Позже, во время дебатов, Бристоу открыто обвинил Оуэна во включении в законопроект положений, призванных гарантировать некоторые преимущества его собственному банку.

Процесс законодательства был отмечен серьёзными злоупотреблениями — достаточными для того, чтобы аннулировать закон. Если бы наше общество руководствовалось нормами права, то не было бы никакого закона о Федеральной резервной системе.

И председатели комитетов по финансам, и конгрессмен Гласс, и сенатор Оуэн, — все они злоупотребляли своим служебным положением в личных интересах и в интересах банков. Они намеревались извлечь немалые прибыли в результате принятия законопроекта.

Обсуждения законопроекта проводились без предварительного извещения членов согласительной комиссии. Решения принимались и официально оформлялись без договорённости с членами согласительной комиссии.

Основные параграфы были утверждены без консультации и в спешном порядке оформлены в окончательную редакцию. Существуют неоспоримые доказательства внешнего влияния на конгресс со стороны банковских кругов.

Даже по ознакомлении с нашим неглубоким изысканием, можно сделать вывод, что закон о Федеральной резервной системе является сомнительным законодательством.

Большинство конгрессменов не были осведомлены о содержании окончательной редакции законопроекта и, по понятным причинам, никто не имел возможности изложить суть данной законодательной инициативы своим избирателям, а также посоветоваться с ними.

Денежная монополия была передана немногочисленной группе при подозрительных обстоятельствах. 23 декабря 1913 г. конгрессмен Линдберг выразил это так: