Власть его желаний

— Нет, Виктор, — дождавшись, пока он возьмет кусок пирога, забрала у него нож и тоже отрезала полоску. — Я задаю не много вопросов. Просто ты не любишь давать ответы.

— Не люблю, — согласился он. Взгляд его опять стал пристальным, но всего на секунду. До того, как я сама сказала:

— Я буду готова через десять минут. И учти, Виктор Марчелло, эти десять минут начнутся тогда, когда я доем, — глядя ему в лицо, с вызовом откусила пай и тут же увидела ямочку на его щеке. Ямочку, оттенённую усмешкой.

— Это же… — начала было я и осеклась, когда навстречу нам вышла средних лет женщина.

Обнесённый высокой кованной оградой особняк, куда привёз меня Виктор, находился на окраине Милана. Понятия не имеющая, что взбрело ему в голову на этот раз, я пыталась сообразить, где мы, но сделать это мне удалось только тогда, когда мы вошли внутрь.

— Добрый день, сеньор Марчелло, — улыбнулась она. — Хотите посмотреть, как идёт работа?

— Да, — лаконично ответил он и подтолкнул меня вперёд.

Стоило нам войти в одну из комнат, как его нестройно поприветствовали несколько находящихся в ней женщин. Все они, до этого занятые работой, встали со своих мест. Виктор подошёл к одному из столов, возле которого находился манекен.

— Переделать ворот, — ему хватило мига. — И… Манжеты шире на сантиметр. Эти пуговицы уродливы, — обернулся ко встретившей нас женщине. — Мадлен, вы не видите, что эти пуговицы уродливы?

— Но вы сами их одобрили, сеньор Марчелло.

— Это было до того, как вы взялись за работу. Переделать, — махом он оторвал английский воротничок от блузы. — Здесь должна быть стойка. Стойка и круглые пуговицы с жемчугом.

— Позвольте… — швея, до этого молчавшая, подала голос. — Жемчуг сейчас не особо актуален.

— Я не следую моде, Лили, — перевёл он взгляд на неё. — Я её создаю. Переделать, — уже громче. Подошёл к следующему манекену. Платье — бархатное, на первый взгляд слишком тяжёлое. Он провёл ладонью по ткани так, как мог бы касаться обнажённой женщины. Прикрыл глаза, ноздри его затрепетали. — Да… — на губах появилась почти неуловимая усмешка. — Да… — посмотрел на Мадлен. — Поменять цвет. Синий убивает его. И вот тут, — коснулся ворота. — Чуть глубже. Совсем немного.

— Придётся всё переделывать, — Мадлен шла за ним. Он медленно переходил от стола к столу, жёстко и бескомпромиссно внося правки в уже готовые и ещё только-только раскроенные образцы.

— Так переделывайте. Я приеду утром. Чтобы всё было готово.

— Но это невозможно за столь короткий срок, — она говорила осторожно, но уверенно. Хотя до уверенности её Виктору дела не было.

— Переделывайте, — повторил он и, крепко сжав мой локоть, повёл прочь. Но прежде, чем мы вышли, снова посмотрел на Мадлен. — Сейчас я хочу, чтобы все исчезли отсюда на пару часов. Шестой, девятый, двенадцатый и двадцать четвёртый образцы принеси для показа. Ещё пятый. Да, пятый тоже, — немного подумав, подтвердил он. — Чтобы они были у меня через три минуты. Сделай хороший кофе и оставь на подносе сигариллы. А потом я хочу, чтобы вы все отсюда убрались.

— Хорошо, сеньор Марчелло, — больше возражать она и не пыталась. — Всё будет у подиума через три минуты.

Мы снова оказались в коридоре. Только когда я поняла, что вокруг никого нет, потянула Вика за руку. Он глянул на меня с вопросом.

— Зачем тебе образцы для примерки? — плохо понимая, что к чему, спросила я.

Он повёл меня дальше, толкнул дверь в самом конце коридора. Комната была погружена в полумрак, но я всё равно смогла различить в глубине небольшой подиум. Подиум, огромное мягкое кресло со стоящим напротив него низким столиком и больше ничего. Не из-за света — больше просто ничего не было.

— Потому что я хочу посмотреть на эти образцы в движении, — он включил свет. Вспыхнувшие под потолком лампочки тут же засверкали, разгоняя темноту.

— Хочешь сказать, что заставишь эту женщину… Мадлен, прогуляться по подиуму? — недоверчиво усмехнулась.

— Нет, — спокойно ответил Вик. — Я заставлю прогуляться по подиуму тебя.

Глава 14

Марина

Надев первое из висящих на привезённой перекладине Мадлен платьев, я поднялась по небольшой, с широкими ступенями лестнице, и тут же оказалась буквально окружена светом, падающим на подиум. И от этого я чувствовала себя куда более незащищённой, чем если бы была голой.

— Пройдись, — приказал Виктор.

Развалившийся в кресле, он медленно затянулся и стряхнул пепел в стоящую на подлокотнике пепельницу. Ноги его были широко расставлены, на лицо падала тень. Он весь словно был скрыт этой тенью, чёткими оставались только голос и огонёк, тлеющий меж его пальцев.

Неуверенно я двинулась вперёд. Надетое на мне платье было длинным, свободный подол спадал до самого пола, и я с трудом перебарывала желание приподнять его. Подчёркнутый мягкой сборкой лиф придавал силуэту больше чувственности и делал образ откровенным, хотя на первый взгляд ничего откровенного в платье не было.

— Свободнее, — голос и мелькание огонька.