Власть и оппозиции

Разногласия между Сталиным и Бухариным возникли только по вопросу об отношении к левому крылу социал-демократии. По настоянию Сталина делегация ВКП(б) на конгрессе внесла поправку к тезисам Бухарина, дополнявшую их указанием на «особую опасность» левых социал-демократов, т. е. той их части, которая наиболее благожелательно относилась к Советскому Союзу и к коммунистическому движению и соглашение с которой на принципиальной основе было наиболее вероятно. Принятие этой поправки привело к внесению в документы Коминтерна следующих положений: «Систематически проводя… контрреволюционную политику, социал-демократия оперирует двумя своими крылами: правое крыло социал-демократии, открыто контрреволюционное, необходимо для переговоров и непосредственной связи с буржуазией, левое для особо тонкого обмана рабочих. „Левая“ социал-демократия, играющая пацифистской, а иногда даже революционной фразой… является поэтому наиболее опасной фракцией социал-демократических партий» [127]. Исходя из этой оценки, коммунистам предписывалось «самым решительным образом разоблачать „левых“ социал-демократических вождей как наиболее опасных проводников буржуазной политики в рабочем классе» [128]. Таким образом, компартиям капиталистических стран была навязана установка на заострение борьбы против наиболее близкой им политической силы, сотрудничество с которой могло бы создать фундамент единого рабочего фронта и широкой антифашистской коалиции.

Помимо поправки об отношении к левой социал-демократии, делегация ВКП(б) внесла в тезисы Бухарина ещё около 20 поправок, в том числе поправку о необходимости «железной дисциплины в компартиях», которой было заменено положение Бухарина о необходимости «изживания разногласий на нормальной партийной основе методами внутрипартийной демократии» [129]. Наличие столь большого числа поправок ставило в глазах зарубежных компартий под сомнение авторитет Бухарина как ведущего руководителя и теоретика Коминтерна.

Сам Бухарин лишь косвенно выступил против ликвидации демократических дискуссий и попыток изгонять из коммунистических партий самостоятельно мыслящих людей. В этой связи он привёл фразу из неопубликованного письма Ленина к нему и Зиновьеву: «Если вы будете гнать всех не особенно послушных, но умных людей, и оставите у себя лишь послушных дураков, то партию вы загубите наверняка». «Я думаю,— подчеркнул Бухарин,— что это мнение т. Ленина является совершенно правильным» [130].

Стремление ещё более широко внедрить в работу Коминтерна методы отсечения инакомыслящих и ликвидировать всякие дискуссии нашло осуждение и в ряде других выступлений на конгрессе. «Эти методы,— говорил Тольятти,— могут приобрести свою внутреннюю логику, и она тоже вопреки нашей воле часто ведёт к разложению, вплоть до распыления руководящих сил наших партий» [131]. Член делегации германской компартии Эверт с тревогой отмечал, что «при каждом разногласии, при каждой попытке обсуждения деловых вопросов встречается тенденция без всяких предварительных разъяснений прикреплять определённый ярлык к инакомыслящим товарищам вместо того, чтобы разрешить вопрос в дискуссионном порядке» [132].

Однако на конгрессе победила сталинская трактовка «железной дисциплины». Ещё более серьезной победой Сталина стало осуществление желательных ему изменений при формировании нового руководства Коминтерна. В письме секретарю делегации ВКП(б) на конгрессе Пятницкому Сталин предложил составить политсекретариат ИККИ (коллективный орган, заменивший с 1926 года институт председателя Коминтерна) таким образом, чтобы обеспечить в нем «преобладающий противовес» «правым» тенденциям. В состав Политсекретариата был введён Молотов, фактически ставший сталинским «политкомиссаром» при Бухарине и «сталинской дубинкой» в деле расправы с «правыми» и «примиренцами» в руководстве Коминтерна и его секций.

После конгресса аппарат Коминтерна оказался под полным контролем Сталина. Во всех коммунистических партиях утвердился режим по типу и подобию советского внутрипартийного режима. Любой зарубежный коммунист, высказывавший сомнение в правильности сталинского руководства, его политики в СССР и в международном коммунистическом движении, был обречён на изгнание из рядов своей партии.

VIII

Сталин открывает «правый уклон»

Сразу же после VI конгресса разногласия в Политбюро вновь переместились на вопросы внутренней политики. В эпицентре этих разногласий теперь оказался вопрос о темпах и методах индустриализации СССР.