Власть и оппозиции

Знакомство Сталина с «Записью Каменева» имело и более затяжные трагические последствия для Бухарина, предопределившие во многом его не только политическую, но и физическую гибель. Оно показало Сталину, что он имеет в лице Бухарина врага, не менее непримиримого, хотя намного более слабого и неустойчивого (как в политическом, так и психологическом плане), чем Троцкий. Это не могло не породить у Сталина беспощадную ненависть к Бухарину и недоверие ко всем его последующим заверениям в своей дружбе и личной преданности.

Что же касается той части «Записи», в которой упоминалось об антисталинских настроениях ряда лиц из ближайшего окружения Сталина, то она была использована последним для шантажа этих людей с целью добиться от них полного послушания и покорности.

При всём этом в своей реакции на «Запись» Сталин проявил в полной мере свои качества «гениального дозировщика». Это выражение, лучше всего раскрывающее психологические причины победы Сталина над своими политическими противниками, впервые было обнародовано меньшевиком-эмигрантом Б. Николаевским. Николаевский вспоминал, что в разговоре с ним, относившемся к 1936 году, «Бухарин назвал Сталина „великим дозировщиком“, понимая под этим то, что Сталин „гениально“ умеет вводить в организм такие дозы своей отравы, которые в этот момент партией будут восприняты как правильные идеи» [111]. Характеристику Сталина как «дозировщика» использовал и Троцкий, вспоминавший, что он впервые услышал её в 20-е годы от Каменева. Троцкий считал, что эта характеристика «имеет в виду способность Сталина выполнять свой план по частям в рассрочку. Эта возможность предполагает в свою очередь наличие могущественного централизованного аппарата. Задача дозировки состоит в том, чтобы постепенно вовлекать аппарат и общественное мнение страны в иные предприятия, которые, будучи представлены сразу в полном объёме, вызвали бы испуг, негодование и даже отпор» [112].

Тщательно дозируя свою политику и в данном случае, Сталин использовал факт переговоров Бухарина с Каменевым для обвинения их в конспиративном заговоре, добиваясь подтверждения этой версии от них самих не только на процессах 1936—38 годов, но и намного раньше. О попытке создания уже в 1928 году «право-троцкистского блока» Каменев говорил в речи на XVII съезде, заявив, что развитию этого блока помешала «бдительность Центрального Комитета партии, теоретическая выдержанность его руководителя товарища Сталина» [113].

Летом же 1928 года, когда расстановка сил в ЦК ещё окончательно не определилась, а авторитет Бухарина в партии и Коминтерне был ещё очень высок, Сталин стремился не выносить за пределы Политбюро известия о существовавших в нем внутренних разногласиях. Поэтому он поддержал просьбу Бухарина о том, чтобы все члены Политбюро подписали заявление сеньорен-конвенту VI конгресса Коминтерна, в котором выражался самый решительный протест «против распространения каких бы то ни было слухов о разногласиях среди членов Политбюро ЦК ВКП(б)» [114].

Сразу же после завершения июльского пленума Сталин вступил в новый тур борьбы с Бухариным и его приверженцами — за главенство в Коминтерне, т. е. во всём мировом коммунистическом движении.

VII Победа Сталина в Коминтерне

VI Всемирный конгресс Коминтерна, открывшийся 17 июля 1928 года, проходил на протяжении шести недель. Он принял Программу и Устав Коммунистического Интернационала, где говорилось, что эта организация представляет собой «единую мировую коммунистическую партию» [115]. В каждой стране, согласно Уставу, могла существовать только одна компартия, называвшаяся секцией Коминтерна. В Программе закреплялись жёсткая централизация руководства коммунистическими партиями и требование «международной коммунистической дисциплины», которая должна выражаться «в безусловном выполнении всеми коммунистами решений руководящих органов Коммунистического Интернационала» [116].

VI конгресс развил принятую ещё предыдущим, V конгрессом (1924 год), проходившим под руководством Зиновьева, стратегическую установку, согласно которой в капиталистических странах коммунистам противостоят две в одинаковой степени враждебные политические силы: открыто реакционная (фашизм) и демократически-реформистская (социал-демократия). В соответствии с этой линией отвергалась возможность союза коммунистов с социал-демократическими партиями и таким образом закреплялся раскол в мировом рабочем движении.