Власть и рынок

Кроме того, с самого начала государственное предприятие имеет заведомое конкурентное преимущество перед частными фирмами, потому что хотя бы часть его капитала была получена не от продажи услуг, а за счет использования потенциала государственного принуждения. С помощью субсидий государство может с легкостью выдавить из отрасли частные фирмы. Частные инвесторы отвернутся от этой отрасли из-за перспективы неизбежной победы привилегированных государственных конкурентов. А поскольку все участники рынка в принципе конкурируют за тот же самый доллар потребителя, тот или иной ущерб понесут все частные инвестиции. Каждый раз, когда открывается новое государственное предприятие, в других отраслях возбуждаются опасения, что именно они на очереди и что их либо конфискуют, либо заставят конкурировать с предприятиями, опирающимися на государственные субсидии. Эти опасения давят на инвестиционный климат, что ведет к дальнейшему падению общего жизненного уровня.

Решающий и совершенно справедливый аргумент противников государственной собственности таков: если частный бизнес действительно полезен, зачем двигаться окольными путями? Почему бы не передать чохом всю государственную собственность в частные руки? Зачем столь хитроумно имитировать идеал (частную собственность), когда его безо всяких затруднений можно реализовать непосредственно? Так что, даже если бы на этом пути можно было бы добиться успеха, призывы к эффективному управлению государственными предприятиями все равно были бы нелепы.

Есть еще несколько факторов, обостряющих проблему неэффективности государственных предприятий. Как уже отмечалось выше, государственное предприятие может легко выдавить с рынка частных конкурентов, потому что государство располагает неограниченными средствами и может разнообразными способами субсидировать собственные начинания. Поэтому здесь не существует сильных стимулов к эффективности. Но когда предприятие не может успешно конкурировать, даже опираясь на государственную поддержку, оно может присвоив себе монопольные права, изгнать конкурентов силой. В США так поступили с почтовыми услугами[220]. Когда государство дарует монопольную привилегию самому себе, оно нередко впадает в другую крайность и вместо бесплатной раздачи услуг начинает взимать монопольные цены. Хотя установление монопольной цены и не то же самое, что бесплатная раздача, но оно также искажает рыночное распределение ресурсов и создает искусственный дефицит монопольно поставляемых услуг. Другим результатом является чудовищное падение качества. Государственная монополия может не бояться, что клиенты уйдут к конкурентам или что результатом неэффективности может стать потеря рынка[221].

Мы уже затрагивали еще одну причину неэффективности госпредприятий: отсутствие стимулов к эффективному труду. Руководители таких предприятий овладевают мастерством не производителей, а политиков — как лебезить перед вышестоящими, как демагогией завоевывать популярность, как с наибольшей эффективностью использовать рычаги политического и административного давления. Эти умения совершенно не нужны в производстве, а потому во главе государства и государственных предприятий всегда оказываются люди совсем иного толка, чем добивающиеся успеха на рынке[222]^,[223].

Особенно абсурден призыв к следованию «принципам бизнеса», когда государственные предприятия обладают монопольными правами. Периодически возникают требования заставить почтовую службу США работать эффективно и положить конец убыткам, покрываемым за счет налогоплательщиков. Но покончить с убытками по своей природе неэффективного государственного предприятия вовсе не означает поставить его на «деловую ногу». Для этого достаточно поднять цену до уровня монопольной цены и тем самым покрыть издержки неэффективности государственного бизнеса. Монопольная цена ложится на всех, кто пользуется услугами почты, и это тем более так, когда монополия носит обязательный характер. С другой стороны, известно, что даже монополисты обязаны приноравливаться к кривой потребительского спроса. Если кривая спроса достаточно эластична, может получиться так, что монопольная цена приведет к такому падению доходов или настолько ограничит их рост, что более высокая цена приведет к росту убытков, а не к их уменьшению. Выдающимся примером такого рода была в недавнем прошлом нью-йоркская подземка, которая для борьбы с убытками взвинтила цену за проезд до такого уровня, что люди стали избегать метро, и убытки в итоге только возросли[224].