Власть книжного червя. Том 1 (ЛП)

На следующий день я проснулась с боевым настроем и в отличном расположении духа. Дождь. И не просто там дождичек, а настоящий ливень, тайфун. Я отчетливо слышу, как гремят ставни на окнах.

Не-е-е-е-ет! Только не это!

В мире без ежедневных прогнозов погоды думать о ней мне никогда даже в голову не приходило. Множество раз случалось, что я не могла выйти на улицу, потому что температура была слишком высокой или потому что тучи «предвещали беду».

Хотя я и спрятала их в кусты, подальше от посторонних глаз, от такого разгула стихии это их никак не спасет.

Не-е-е-ет… Мои таблички-и-и… Дождь превратит их в кашу! Я бросилась к двери. Реакция мамы была незамедлительной: она схватила меня за запястья и легко подняла слабые руки, остановив мой внезапный порыв.

— Эй, Майн, стой! Куда ты собралась?!

— В лес! — коротко бросила я, пытаясь пробраться через преграду.

— Ишь ты! Разбежалась! Ты даже в хорошую погоду болеешь, а тут в ливень собралась?!

Дождь безостановочно лупит в деревянную дверь, а гул ветра разносится по всему дому. Уже это ясно дает понять, какая непогода разыгралась снаружи. Даже обычный человек колебался бы прежде, чем решиться выйти наружу — нет никаких шансов на то, что я смогу протянуть хотя бы минуту в этом аду. Убитая горем, я резко села, словно марионетка с оборванными нитками.

— Мой глиняные таблички… Ва-а-а-а!!!

— Все хорошо, Майн. Все сказали, что помогут тебе, так что это будет даже быстрее и проще, чем раньше, — мягко проговорила Тули, ласково поглаживая меня по голове. Она говорила, что все будет хорошо. Моя старшая сестра, действительно, удивительная.

Шторм был настолько силен, что длился в течение двух полных дней, и, после того как небо полностью прояснилось, детям разрешили отправиться в лес. Утреннее солнце светит так же ярко, как и лица ребятишек вокруг. Сегодня нет учебы, так что к нашей группе присоединились дети постарше.

— Эй, Майн! Как самочувствие? Лихорадка спала? — обеспокоенно поинтересовался Ральф.

— Да, но вот болела я долго.

Ральф выглядит на удивление более надежным, чем раньше. Может быть, потому что он занимается учебой. А еще неподалеку Тули, которую я так тщательно подготавливала к крещению.

Хм, хм, хм. А ведь они действительно неплохо смотрятся вместе: оба знают толк в заботе о других… Идеальная совместимость!

— Печально… — Ральф взъерошил мои волосы, а затем повернулся к Тули.

Пока я пялилась на этих двоих, из ниоткуда появился Лютц. Он вытянул меня из толпы и потащил вперед.

— А-а? Что такое? — недоуменно протянула я, тащась за ним.

— Ты тут самая медленная. Ты же не хочешь задерживать остальных? — обернувшись, спросил он.

— Не хочу.

Когда мы прошли через ворота, зеленые необъятные поля распростерлись перед нами. Шрамы, оставшиеся от шторма, можно было увидеть повсюду: некоторые посевы были уничтожены. Если подумать, в этом мире есть что-то вроде стихийных бедствий? Я безучастно смотрела куда-то вдаль, пока мои ноги двигались на автомате. Лютц неожиданно помахал рукой прямо перед моим лицом.

— Да? Что такое? — проморгавшись, я вернулась в реальность.

— О, просто мне было интересно, смотришь ли ты куда идешь, — чуть беспечно ответил он, а потом спросил: — Эй, Майн, сегодня ты попытаешься снова сделать эти штуки? «Глиняные таблички»?

Лютц не умеет читать, так что он не знает, что я записала на них, даже если бы я писала не на японском. Что еще более важно, он живет в доме без единого листочка бумаги или чернил. Он не понимает по-настоящему значимость глиняных табличек. Я вдруг почувствовала странное чувство: желание обращать в свою «веру» — сеять учение о «божественной благодати письменности».

— В общем, это то, с помощью чего я смогу написать о вещах, которые не хочу забывать. Если все записать, то всегда можно вернуться и еще раз посмотреть на надписи, чтобы вспомнить. А глина, потому что можно писать пальцем и, если что, исправить ошибку. Ещё ты можешь обжечь её, чтобы продлить срок их службы. Удивительно, правда? — не знаю, было ли моего объяснения достаточно, но Лютц смотрит на меня с открытым ртом, слегка склонив голову набок.

— Не понимаю… Это ведь все равно, что писать?

— Я пишу рассказ. Мама сказала мне его записать, чтобы не забыть, понимаешь? Чего я действительно хочу, так это книг. Однако я не могу их купить, так что сделаю свои собственные.

— А-а-а-а, так ты хочешь просто сделать книгу? — вопрос Лютца заставил меня задуматься.

Прямо сейчас, у меня нет еще ни одной книги, поэтому я решила, что мне нужно как-то сделать собственные. Что я действительно хочу — это не делать книги.

— Неа, больше! Чего я действительно хочу, это жить среди книг. Не важно, сколько книг — я хочу их все, и я хочу тратить все свое время на их чтение.

— Эм-м-м, так… ты хочешь… книги? — недоуменно спросил он.

— Да! Я хочу их очень сильно. Но они такие дорогие, что я не могу купить их. Поэтому буду делать их сама. Бумага слишком дорогая, так что мой план состоит в том, чтобы сделать глиняные таблички, написать рассказ, а затем обжечь их.

— А-а-а-а-а, так ты хочешь сделать заменитель книги?