Власть книжного червя. Том 3 (ЛП)

«Но почему?! — негодовала Глория — Почему священница-простолюдинка была крещена как дочь командующего рыцарским орденом?! Почему девчонку удочерил сам ауб, позволив ей стать членом своей семьи, что сделало её статус выше, чем у меня?!»

Для Глории подобное казалось непростительным. Для неё это было злодеянием, позорящим всех дворян. Глория не сомневалась, что казнь её сына была результатом козней, в которых замешан и ауб, и командующий рыцарским орденом. Она полагала, что, возможно, аубом манипулирует Фердинанд… Вероника не раз говорила ей, насколько опасен этот человек.

Вероника была единственной, кто считала Фердинанда опасным даже после того, как тот присоединился к храму, и теперь Глория поняла, что это мнение оказалось полностью правдиво. Если бы аубом Эренфеста стал не Сильвестр, а госпожа Георгина, то она никогда бы не совершила такой глупости, как принять священницу-простолюдинку в герцогскую семью…

Глория продолжала сожалеть, что предыдущий герцог выбрал своим наследником именно Сильвестра. Госпожа Георгина гораздо больше подходила для роли ауба. Она была не только красивой, но и умела строить хитроумные планы. Если бы она стала аубом, то точно избавилась бы от Рейзегангов. Глория была уверена, что многие дворяне думали так же. Визит Георгины, несомненно, направил их мысли в нужном направлении. Пусть прошло уже более десяти лет с тех пор, как Георгина покинула Эренфест, и всё же дворян, которые поддерживали её, было гораздо больше, чем тех, что поддерживали Сильвестра, который, заключив в тюрьму свою мать Веронику, лишился большей части поддержки.

Глория ехала в карете и тихо негодовала. Внезапно белая птица пролетела сквозь стенку кареты и превратилась в письмо, которое упало ей в руки. Это была форма ордоннанца, которую часто использовали, когда требовалось сохранить сообщение в секрете. Глория взяла его и принялась читать.

Письмо было от Ройеры, жены виконта Герлаха. В нём сообщалось, что она получила сообщение от Георгины, настолько важное, что оно повлияет на будущее Эренфеста. Ройера хотела обсудить это с Глорией, а потому приглашала её в Герлах.

В одно мгновение терзающее сердце Глории разочарование утихло. Когда она во время чаепития жаловалась Георгине на то, как низко пал Эренфест, та лишь с улыбкой ответила: «поскольку я первая жена ауба Аренсбаха, даже если я очень хочу вам помочь, мне следует избегать чрезмерного вмешательства в дела Эренфеста».

Глории было интересно, почему мнение Георгины внезапно изменилось. Возможно, всё дело было в том, что ответ Георгины в действительности предназначался для людей, которые могли подслушивать разговор, чтобы донести аубу. Учитывая, насколько Георгина осторожна, это имело смысл.

Георгина была единственной, кого Глория признавала своей госпожой и хотела бы видеть аубом. Если у Георгины имелись важные планы относительно Эренфеста, то Глории следовало отложить все остальные дела и поскорее отправиться в Герлах. Вот только если она вернётся в Дальдольф, то уже не сможет легко его покинуть. Сейчас, когда она ехала в карете одна, у неё имелась наилучшая возможность, чтобы незаметно ускользнуть.

— Мне немного нехорошо… Кажется, меня укачало в карете. Дайте необходимые указания, чтобы я могла отдохнуть пару дней на ближайшем постоялом дворе, — приказала Глория одному из слуг, планируя улизнуть в Герлах на ездовом звере.

* * *

По прибытии в летний особняк Герлаха слуга отвёл Глорию в гостевую комнату, где она обнаружила около десятка дворян, ведущих непринужденную беседу. Всех их можно было назвать её союзниками, поскольку они тоже считали Георгину своей госпожой. Глория сразу же обменялась приветствиями с виконтом Герлахом и его женой.

— Господин Граозам, госпожа Ройера. Богиня времени Дрефангуа ответила на мои молитвы и снова сплела нити наших судеб вместе. Я даже не предполагала, что это произойдёт так скоро.

— И правда, госпожа Глория. Даже в самых смелых мечтах я не ожидала получить письмо от госпожи Георгины так скоро, — ответила Ройера, счастливо улыбаясь, после чего предложила Глории сесть.

Судя по всему, Георгина отправила сообщение до того, как пересекла южные пограничные ворота герцогства, связь через которые ограничена.

— Если бы только госпожа Георгина сама могла прибыть в Герлах, чтобы мы могли обсудить всё лично, — продолжила Ройера, печально вздохнув. — Здесь, в отличие от дворянского района, мы могли бы поговорить, не беспокоясь о том, что нас подслушают люди герцога.

Граозам похлопал жену по плечу и засмеялся.

— Ничего не поделаешь. Это настолько серьёзное дело, что она даже не может сообщить об этом жителям Аренсбаха. Госпожа Георгина всегда была осторожна.

Видя, как эти двое себя вели, Глория подумала, что новости должны быть хорошими. Чувствуя зависть к Ройере, муж которой разделял её убеждения, Глория спросила о присланном Георгиной письме.

— Господин Граозам, госпожа Ройера, всем нам хотелось бы узнать, о чём же именно сообщила вам госпожа Георгина. Не могли бы вы поделиться с нами этой радостью?

— Конечно. Сейчас я прочту его вам, — ответила Ройера.