Власть книжного червя. Том 3 (ЛП)

Это было сигналом, что формальный разговор подошёл к концу. Вслед за Франом Бенно и Марк прошли в потайную комнату. Там Розмайн могла разговаривать как Майн, а не как приёмная дочь герцога. Поэтому в потайной комнате могли присутствовать лишь те слуги и рыцарь сопровождения, которые знали её с тех времён, когда она ещё была простолюдинкой. По этой причине Бенно обычно брал с собой в храм только Марка и Лутца. И пусть Дамиан тоже знал Розмайн ещё простолюдинкой, но ей, похоже, не слишком нравилось его общество, так что Бенно тщательно подходил к тому, следует ли ему приводить с собой Дамиана или нет. Даруа, присланные из других магазинов, жаловались, что их не берут в храм, чтобы наблюдать за ведением переговоров, но до сих пор Бенно держал их в узде, напоминая, что им уже довелось продавать товары в замке. Конечно, если количество сделок в замке увеличится, то даруа перестанут жаловаться, однако Бенно беспокоился, что в таком случае обсуждения, в которых те начнут употреблять льстивые и витиеватые выражения, могут привести Розмайн к неправильному пониманию сказанного.

Розмайн родилась в семье бедных простолюдинов, некоторое время была священницей-ученицей, а теперь стала приёмной дочерью герцога. В результате всего этого её здравый смысл стал странным. Даже Бенно, несмотря на то, что уже давно знал её, не мог предугадать, что она может выкинуть, а потому было необходимо обсуждать их планы в месте, где не требуется использовать эвфемизмы. И что беспокоило Бенно больше всего, так это то, что теперь, когда она стала приёмной дочерью герцога, любая брошенная ею фраза могла иметь огромные последствия.

— Господин Бенно, пожалуйста, присядьте здесь, — сказал Фран.

Бенно сел на предложенный Франом стул, а Марк встал позади него. Только после того, как Розмайн, в соответствии с дворянским этикетом, первой отпила чай, обсуждение началось. Когда Гил отправился в Илльгнер, вместо него в потайной комнате начал прислуживать Фран, и это привело к тому, что обычаи дворян стали укореняться даже здесь.

Внезапно Бенно стало не по себе. Он подумал, что если их стиль общения в потайной комнате и дальше продолжит постепенно меняться, то как долго она сможет служить местом для деловых обсуждений? Розмайн требуется научиться общаться с использованием дворянских эвфемизмов как можно скорее, иначе у них всех возникнут большие сложности.

— Итак, о чём ты хочешь поговорить на этот раз? — поставив чашку, начал разговор Бенно. — Я слышал, что закончены работы над новым видом бумаги.

Фран положил на стол гладкую блестящую бумагу и письмо. Маска дочери дворянина мгновенно спала с лица Розмайн. Она гордо заулыбалась, а в её золотых глазах вспыхнул огонёк.

— Господин Бенно, это новая бумага, которую я недавно получила из Илльгнера. Не могли бы вы передать бумагу в чернильную мастерскую, чтобы Хайди её исследовала? Из-за того, что поверхность гладкая, я бы хотела, чтобы Хайди проверила, прилипнут ли к такой бумаге цветные чернила.

— Хорошо, — согласился Бенно.

Пусть Бенно и послал Лутца и остальных в Илльгнер, но предполагал, что времени им хватит лишь на то, чтобы научить местных делать бумагу. Он не ожидал, что они так быстро закончат с разработкой нового вида бумаги. Когда Бенно взял лист и провёл по нему пальцем, его губы изогнулись в усмешке. Он подумал, что если чернила прилипнут к такой бумаге, то его, скорее всего, будут ждать новые разнообразные товары с её использованием.

— Хотела бы и я присоединиться к исследованию… — пробормотала Розмайн.

— Каждый из нас должен заниматься своим делом. Исследование чернил — работа не для приёмной дочери герцога. Просто продолжай наращивать влияние в благородном обществе и следи за своим здоровьем, чтобы не падать в обморок. Твоя задача — не позволить конфликтам между дворянами помешать развитию полиграфии, понимаешь?

Чтобы Розмайн внезапно не натворила что-нибудь, не задумываясь о последствиях, Бенно сразу же предупредил её не делать ничего лишнего и не вмешиваться в чужую работу. Конечно, такие предупреждения редко помогали, и в результате Розмайн делала всё по-своему, но всё же стоило, по крайней мере, попытаться.

— Заниматься бумагой намного веселее, чем иметь дело с дворянами, но с тех пор, как взялась за это дело, я поняла, что защищать полиграфию — мой долг. Я сделаю всё, что в моих силах, — сказала Розмайн, угрюмо надувшись.

Бенно понимал, что для того, чтобы соответствовать занимаемому положению, Розмайн приходилось очень много работать. Во время посещения замка торговцам требовалось следить за своей речью и поведением, что было нелегко, хотя они и не проводили там много времени, а вот Розмайн, простолюдинке из бедной семьи, ставшей приёмной дочерью герцога, приходилось жить там в окружении прислуживающих ей дворян. Эта не та ситуация, к которой можно приспособиться, приложив лишь немного усилий.