Власть книжного червя. Том 3 (ЛП)

- Отец, пожалуйста, — продолжал Вильфрид. — Ты должен освободить бабу…

— Молчать! Не заканчивай эту фразу! — закричал Сильвестр, с размаху ударив кулаком по столу, — Возражение против моего решения — не что иное, как измена эрцгерцогу!

Глаза Вильфрида расширились от того, как яростно его прервали.

- Отец…?

- Тот, кто обвинил твою бабушку и приговорил ее к тюремному заключению — это Я. Не Розмайн. Совсем не Фердинанд. Я. Ауб Эренфест.

Вильфрид потрясенно отшатнулся, он ведь столько времени повторял слова своей бабушки, обвиняя Фердинанда и меня. Все выглядело так, будто он знал, что она была заключена в тюрьму за совершение преступления, но не знал, что его отец сам осудил ее. Он, вероятно, думал, что мы с Фердинандом сделали это сами, учитывая, что она обвиняла нас.

- Ты хочешь присоединиться к мятежной фракции, выступающей против меня и твоей матери Флоренции? — спросил Сильвестр с суровым выражением на лице.

Вильфрид поспешно замотал головой из стороны в сторону, на его лице отразилась тревога.

- Но именно это и происходит, когда ты защищаешь свою бабушку и выступаешь против моего решения. Ты должен внимательно следить за своими словами. Сколько раз я говорил тебе следить за тем, что ты говоришь?

- Но… — Вильфрид замолчал, глядя на нас с Фердинандом и разочарованно кусая губы.

В этот момент Флоренция поднялась со стула, подошла к Вильфриду, и с грустной улыбкой погладила его по щеке.

- Тебе сказали то, что твоя бабушка, леди Вероника считает правдой, но в этом мире нет единой правды на всех. Как сказал Фердинанд, у каждого своя точка зрения на происходящее. Но насколько я знаю, жертвой в произошедшем была Розмайн, а не Леди Вероника, которая строила заговоры и творила немирье в герцогстве.

- Что ты говоришь, Матушка?! — Недоверчиво воскликнул Вильфрид, тряся головой, словно пытаясь выбросить ее слова из головы.

Флоренсия обняла его, голос её дрожал.

- Леди Вероника украла тебя у меня сразу после твоего рождения. Мне не разрешалось ни прикасаться к тебе, ни даже обнимать. А теперь, не удовлетворившись этим, она подтолкнула тебя к совершению столь тяжкого преступления. Вот моя правда, с моей точки зрения.

Вильфрид застыл, удивленно моргая, глядя на Флоренцию, которая была на грани слез.

- Я совершил преступление….? — спросил он.

- Да, — ответил Сильвестр. — Это башня для заключения в тюрьму членов семьи эрцгерцогов, совершивших непростительные преступления. Те, кто входит в неё без моего разрешения как Ауба, считаются предателями, либо замышляющими восстание, либо пытающимися освободить заключенных внутри.

- Что…? Никто там ничего такого не говорил… — слабым голосом проговорил побледневший Вильфрид, когда понял, в каком ужасном положении он оказался. Кровь отхлынула и от моего лица; я и не подозревала, что Вероника заточена в таком месте. Я полагала, что она просто удерживается в каком-то особняке, и разговор с ней не такое уж серьезное преступление.

- Те, кто привел тебя к башне, заранее сговорились сделать это, но тем, кто совершил преступление, был ты, — объяснила Флоренция, — Просто передав слухи и сообщив тебе местоположение башни, дворяне не совершили никакого преступления.

Они только и делали, что отвечали на вопросы, которые им задавали.

Все, что они делали, это играли с Вильфридом, присоединившись к нему в его игре — походе через лес.

И когда они обнаружили, что башня действительно там, все, что они сделали, это попросили его открыть дверь. Ничего этого не случилось бы, если бы Вильфрид не вошел внутрь. Они не заставляли его войти, да и сами не вошли.

- Из всех причастных, только тебя, Вильфрид, можно обвинить в преступлении. И если тебя признают виновным в соучастии в побеге крупного преступника, заключенного в тюрьму эрцгерцогом, ты не только будешь лишен наследства… тебя снова заберут у меня, хотя мы только-только наконец стали близки… — прошептала Флоренция, и из ее глаз потекли слезы.

Я посмотрела на Сильвестра. Было ясно, что он отчаянно пытается придумать способ помочь сыну, но Вильфрид сам признался в своем проступке. Его будет нелегко защитить.

- Боги… Какая головная боль. Разве не поэтому я сказал что лучше лишить его наследства чем раньше тем лучше? — сухо сказал Фердинанд.

Вильфрид вздрогнул от этого замечания.

- Но, но… ведь Розмайн придумала заговор…

Фердинанд перестал писать и поднял глаза.

— Правд столько же, сколько и людей. Розмайн, расскажи Вилфриду свою правду. Ты многое потеряла из-за его бабушки, не так ли?

Он ахнул и посмотрел в мою сторону.

- Правда, Розмайн? Нет… Нет, это же Розмайн все подстроила…

- А мне помнится все несколько иначе, Вильфрид.