Власть любопытства (СИ)

Приятный свежий ветерок обдувал лицо, утренняя роса выпала совсем недавно и блестела на сочной зеленой траве в свете утренней зари. Аврора только открыла свои очи, окрасив небо в светло розовые цвета, плавно переходящие в оранжевые и алые отсветы на легких облаках.

Начинался новый день, жизнь была хороша и приятна, как удобное мягкое кресло и кружка горячего кофе, согревающая руку. Я чувствовал, что этот день будет удачным, о чем-то еще думать совершенно не хотелось, все мысли разбежались под сладким напором утренней расслабленности.

Все уже было готово, все было правильно и хорошо в моем маленьком мирке. Курица, приправленная разнообразными специями и травами, мирно кипела на плите, благо опыт в нехитром деле приготовления пищи у меня имелся. Я развалился в кресле, доставленном на кухню с помощью Добби, и увлеченно читал «Маленького принца», лениво поглядывая в кастрюлю.

Книга захватила меня, простое, почти детское повествование скрывало какие-то естественные истины об ответственности, заботе, дружбе и в какой-то мере о смысле жизни. Простой и удивительный, но одновременно хрупкий, мир, оставляющий ощущение умиления и нежности, хотелось укрыть от посторонних глаз, оставить только для себя, защитить от посторонних посягательств. Удивительно, что мир волшебников больше не вызывал во мне подобных чувств. Отогнав грустные мысли, я решил обязательно поблагодарить доктора Лектера за книгу и такой ну очень тонкий намек на мое состояние.

Мои спокойные размышления были прерваны весьма грубым, хоть и предсказуемым образом, пусть я об этом как-то и не подумал. В общем, в кухню вбежала тетя Петунья, видимо привлеченная запахом курицы, на секунду замерла в ох… удивлении от сюрреалистичной картины меня всего такого красивого, читающего книгу, сидя в любимом кожаном кресле дяди Вернона. Состояние крайнего, гм, удивления продлилось несколько секунд, после чего она пришла в себя и закричала:

— Дрянной мальчишка! Как ты смеешь тут находиться?! Уходи немедленно с моей кухни, урод! У даже не думай показываться из своей комнаты до завтра!

Я с некоторой флегматичностью смотрел поверх книги на женщину, которую недавно обвинял во всех смертных грехах. Сейчас она вызывала во мне лишь некоторое презрение и омерзение от того факта, что вообще можно обращаться с ребенком так, как она обращалась со мной. Я легко улыбнулся, от чего ее лицо жутко перекосило. Ничего больше я к ней не чувствовал, кроме разве что хотел убрать ее из кухни, хотя в первый момент было желание кинуть на стол толстую пачку фунтов и заявить: «Зови меня хозяин, женщина». Но я нашел такое поведение несколько неправильным, чересчур вызывающим, да и денег было жалко, так что я закрыл книжку, молча поднялся из кресла, достал из кармана смятую двадцатифунтовую купюру и кинул ей. Видимо, от неожиданности Петунья ее поймала.

— Я арендую Вашу кухню на сегодняшнее утро, будьте добры покинуть помещение. Добби, проводи даму и никого сюда не пускай, я занят, — и немного подумав, добавил.— И звук из комнаты заглуши, пожалуйста.

Рядом со мной появился Добби. Первым щелчком пальцев он слегка отбросил Петунью в комнату, а вторым закрыл за ней дверь.

— Спасибо, Добби. Если кто-то захочет пройти без разрешения — не пускай, в средствах особо не ограничивайся. Кстати, хотел тебя спросить, а почему чары Надзора подействовали на твою магию четыре года назад, а сейчас нет?

Домовик опять очень умильно «покраснел» и по привычке начал искать глазами что-нибудь тяжелое, но наказывать себя не спешил, хоть и было видно, что ему приходится себя сдерживать. Наблюдать за этим процессом было очень познавательно.

— Добби очень виноват! — наконец пересилил себя он. — Добби специально изменил свою магию так, чтобы все думали, что колдует волшебник. Магия домовиков не интересует большинство волшебников, и они не отслеживают ее. Добби поступил очень плохо! Пожалуйста, накажите плохого Добби! Добби тогда почти ничего не понимал, что делает из-за голода! Добби очень виноват!

Малыш залился слезами, периодически высмаркиваясь в свою безразмерную футболку. Я присел на корточки, погладил по голове и как можно мягче сказал:

— Ты ошибся, каждый имеет право на ошибку. Все это осталось в прошлом и это не так важно, как то, что ты делаешь сейчас.

Я еще раз погладил его по голове, не удержался и, улыбаясь, почесал за огромным ухом. Добби поднял на меня свои огромные глаза и тоже неуверенно улыбнулся. Я быстро обнял его и сказал:

— Сейчас ты все делаешь правильно. Ты молодец!