Власть любви

Гул вертолета приблизился, теперь его услышал уже и Степан. И узнал. Это был вертолет спец-группы, тот самый, что разыскивал беглецов. Как они их выследили? Где-то был маячок? Или засекли их у дома, а потом незаметно вели, чтобы взять здесь тепленькими и без свидетелей?

Он огляделся. Зимний лес. Пустая ночная дорога. Да, ни свидетелей, ни следов.

Он посмотрел на дочь, которая с затаенной надеждой ждала, что он скажет. Сейчас в его руках была ее жизнь. И жизнь мужчины, который сделал ее своей.

И жизнь ребенка, которого она носила в себе.

Они все зависели от его решения.

Разве не этого он хотел?

— Убирайтесь, — прохрипел Ермилов, опираясь на ближайшее дерево. — Ты и твой пес.

— Что? — Леся непонимающе шагнула к нему, будто плохо расслышала. — Папа, я не уйду без тебя.

— Я сказал, убирайтесь! — голос охотника понизился, приобрел новые нотки, в которых, под ненавистью и жаждой мести, проскальзывало сожаление. — Валите отсюда, если хотите жить. Ну! Давайте!

«Оставь его. Он не пойдет».

Пепельно-серый волк подтолкнул девушку, словно говоря, что пора уходить.

— Папа, ну почему?

— Уходи. Тебе не нужно встречаться с…

Степан замолчал, выразительно глядя на небо. Там, над его головой, уже мерцали габаритные огни вертолета.

«Пошли! Он прав, времени нет», — позвал Егор.

Ничего не видя от слез, Леся побрела за волком к машине. У минивэна она в последний раз позволила себе посмотреть на отца. Но тот словно забыл о ней. Сев под деревом, он прислонился к нему спиной, сжал в руках монтировку, которая так и валялась в снегу, и закрыл глаза. Он словно приготовился ждать.

Вот только чего? И почему он ее отпустил?

Потому что, несмотря ни на что, любил? Пусть по своему, пусть болезненной, странной любовью, граничившей с одержимостью — но любил. И смерти ей не желал.

Леся не знала. Но надеялась, что однажды его сердце оттает, и все будет, как прежде. Она верила, что однажды он все поймет.

«Леся, ты мне доверяешь?» — голос Егора проникал, казалось, в самую душу.

«Я попытаюсь…»

«Вот и отлично».

Егор послал ей мысленную одобряющую улыбку. Она так нуждалась сейчас в его защите и одобрении.

Где-то над их головами стрекотал вертолет. Где-то ждала опасность. И волки, которые начали исчезать в лесу, словно зная, что их помощь уже не нужна. И старый охотник, который, задрав голову вверх, наивно надеялся, что слеза не выкатится из его глаз…

Леся кивнула, стараясь не смотреть на отца. Тот сам выбрал свою судьбу. Она не забудет о нем, будет помнить, но, видит бог, это было его решение.

Сердце девушки сжалось от сожаления. Что ей следовало сделать сейчас? Разрыдаться? Бросится на Егора с кулаками? Или, может быть, с той монтировкой, которой родной отец едва не убил ее?

Она не знала.

Но, может быть, уйти сейчас — это был единственный выход? Ведь отец не успокоился бы, не перестал преследовать их. Не перестал бы ненавидеть, одержимый своей жаждой мести. И однажды, в огне его безумия сгорела бы и она — его дочь.

Леся судорожно всхлипнула, пытаясь взять себя в руки.

Потом, она подумает об этом потом. Когда у нее будет время. Сейчас она сожмет свое сердце в кулак.

«Ты поможешь мне вернуть Борису машину?» — волк повернул голову в сторону минивэна.

«А что будет с моим отцом?»

«Его товарищи о нем позаботятся. Ты не можешь принять решение за него. И оставаться здесь очень опасно. Садись», — он отступил в сторону, позволяя девушке забраться на водительское сиденье.

— А ты? — прошептала она вслух, смахивая с лица слезы.

«Я буду рядом. Буду вести тебя. Не беспокойся».

Это было сказано таким уверенным тоном, что Леся ни на секунду не усомнилась. Да, действительно. Он будет рядом.

Улыбнувшись сквозь слезы, Леся завела мотор, и машина двинулась вдоль трассы, постепенно увеличивая скорость. Девушка оглянулась.

Бок о бок с минивэном, по дороге, освещенной лунным светом, бежал одинокий волк. Он смотрел на Лесю внимательно и серьезно, как будто хотел поделиться с ней своей силой, своей уверенностью. И сейчас это было все, что ей нужно.

Леся перевела прощальный взгляд на отца. Тот продолжал сидеть, отвернувшись и не двигаясь, словно статуя. Она не знала, видит ли его в последний раз, или им еще суждено будет встретиться, но сейчас она хотела, чтобы он посмотрел на нее.

И, словно уловив ее желание, он повернул голову. Их взгляды встретились. И девушке показалось, будто он что-то шепчет, но расстояние было слишком большим, чтобы она услышала его. Губы Степана беззвучно двигались, повторяя одно и то же, но Леся без слов поняла.

«Прости меня, дочка», — вот что он говорил. И эти слова дались ему неимоверным трудом.

— Ты тоже меня прости, папочка, — прошептала Леся одними губами, глотая слезы, хлынувшие из глаз с новой силой.

Может быть, судьба однажды подарит им новую встречу. И, может быть, тогда они смогут понять друг друга.

ГЛАВА 25

Открыв глаза, Леся некоторое время не двигалась, пытаясь сообразить, где она и что с ней. Кажется, она лежала в кровати, укрытая одеялом, и чья-то рука по-хозяйски обнимала ее за талию.