Власть магов

Несколько часов они шли молча. Дорн немного успокоился, кажется, слухи об этом лесе, какие бы они ни были, несколько преувеличены. Пока ничего опасного не происходило. Пару раз они спугнули каких - то тварей. Но ни одна из них не осмелилась показаться им на глаза, тем более напасть. Дорн мысленно вел беседу с самим собой. Последнее время он будто раздвоился. Один Дорн в нем, старый, привычный, брюзжал, не понимая, ради чего нужно переться на край света, когда можно найти приличную работу, иметь приличный заработок, и думать о простых и понятных вещах, таких, как кружка эля или баранья нога. А другой, новый Дорн, перестал себя считать простым обыкновенным гномом, он хотел оправдать возложенное на него доверие, он готов был лазать по горам и чуть ли не подвиги совершать. Дорн посмотрел на своего молодого спутника:

- Айван, а у тебя не возникает мыслей, что мы зря все это затеяли? Вдруг мы придем на место, а старца там и нет уже давно, или он сам ничего нам толком не сможет объяснить?

Айван удивленно посмотрел на гнома:

- Ну нет, так нет, - ответил Айван легкомысленно, - потом и думать будем.

- И тебе не будет жалко потраченного времени? – Дорн хотел сказать «и потраченных сил», но почему – то не сказал.

- А чего его жалеть?

Дорн промолчал. Да, Айван был сделан из другого теста.

      Когда уже ближе к вечеру они вышли из лесу, Дорн, облегченно вздохнув, сказал:

- Все-таки, выдумывают у вас тут про этот лес, обыкновенный лес, совершенно безопасный.

- Да нет, просто мы шли по обхоженным местам. Дальше даже днем никто не решится идти. Но даже и здесь часто случается, что твари нападают. Иногда, пока одну – две твари не ранишь – не отстанут. А сегодня нам просто повезло. Будто нас кто охранял, даже удивительно.

«Может и охранял», - подумал Дорн, у него было такое ощущение.

Дальше идти было не опасно. Они шли не так быстро, устраивая привалы в попадавшихся на пути селениях. Но через двое суток селения, маленькие и большие, остались позади. Идти стало труднее, почва была каменистая, начиналось предгорье. В ночное время путникам приходилось по очереди дежурить у костра, у Дорна, не привычного к длинным пешим переходам, в кровь стерлись ноги, и он шел, прихрамывая, Айван тоже выглядел усталым. Раздирающие Дорна противоречия усилились:

- Вот видишь, какой ты болван, - говорил один Дорн внутри него, - ты истязаешь себя, даже не зная, ради чего ты это делаешь.

- Да, но от меня многое зависит, как же я могу не попытаться узнать, что именно зависит от меня. А вдруг, если я этого не узнаю, произойдет что-то страшное, ведь так написано в послании.

- Это жалкий клочок бумаги ты называешь посланием? Да ушастый просто посмеялся над тобой!

- Но я чувствую, что это очень серьезно, и чувствую, что ему, эльфу, тоже было не до шуток. Он слишком умный, чтобы заниматься такими глупостями. Он знает что-то важное.

- Ну и почему же он тогда ничего не объяснил тебе сам, раз он такой умный и все знает, зачем нужно было, чтобы ты сбивал ноги, карабкаясь по горам?

- Да, действительно, зачем?

Дорн решил обсудить этот вопрос с Айваном. Во время путешествия с ним, он понял, что несмотря на кажущееся легкомыслие, Айван обладал гибким и острым умом. Не был он обыкновенным воришкой, текла в нем, действительно, какая-то благородная кровь.

- Айван, как ты думаешь, почему эльф не сказал мне все прямо сам, зачем нужно все так усложнять? Если, конечно, в этом, действительно, есть какой-то смысл.

Айван задумался.

- Знаешь, - сказал он, - может, это такое испытание. И ты должен все узнать, когда докажешь, что ты готов это узнать.

Дорн кивнул. Они продолжили путь. Гному было досадно от высказанного Айваном предположения, что кто-то его может испытывать. Потом, это было всего лишь предположение. Но все же он постарался больше не обращать внимание на усталость и сбитые ноги. Чтобы никто не подумал, что он может раскиснуть от таких пустяков. Все-таки, он был воин.

Так, несмотря на все сложности похода, человек с хромающим гномом с завидным упорством продолжали идти вперед. Вечером, сидя у догорающего костра, Айван рассказывал древние легенды о смелых воинах и искусных магах, где справедливость торжествовала всегда, а Дорн напевал старинные песни гномов; но как ни пытались путники скрасить трудный путь, все равно болели ноги и хотелось есть. Но никто не жаловался и не ныл. На пятый день пути они, наконец, увидели гору, где должна была находиться хижина отшельника. Теперь они шли не к чему – то мнимому, а к реальной видимой цели. Казалось, даже ноги стали болеть меньше, не осталось ничего, кроме неудержимого желания быстрее добраться до скалы. Пролетели еще сутки пути.

И вот, самая высокая скала Южной гряды предстала перед путниками во всей красе. Вершины ее не было видно из-за облаков, а склон был пологим, на нем даже было вырублено некое подобие ступенек, видимо отшельника время от времени навещали.

- Теперь часа за три доберемся, – уверенно сказал Айван.