Власть маски

– Я вижу, что вызываю у вас непонятное раздражение, – спокойно заметил Линдси, – значит, мне пора удалиться. И не нужно так драматизировать все события, происходящие на этом чудесном острове. Моничелли прекрасно прожил свою жизнь. Я думаю, ему будет весело и в аду, куда он несомненно попадет.

Линдси поднялся и вышел из комнаты. Его шаги были почти неслышны на лестнице. Горлач проводил его угрюмым взглядом.

– У меня разболелась голова, – вздохнула Агнесса, – я пойду посмотрю, как чувствует себя Кристин. – Она встала.

Агнесса вышла из комнаты. Дронго с Горлачом остались вдвоем. Дронго налил себе воды.

– Нервничаете? – спросил его по-русски Горлач. – Правильно делаете. Только вы не беспокойтесь. Ничего особого не произойдет. Я вам уже говорил. Здесь в полиции работают сплошные олухи. Это вам не американская полиция и даже не наша родная милиция в Киеве. Все равно ничего не поймут и ничего не найдут. Приедут и уедут. У них на острове не бывает убийств и тяжелых преступлений. Здесь масса мелких воришек обирают зазевавшихся туристов. Вот и все преступления.

Горлач взял бутылку виски и налил себе. Затем, не разбавляя и не кладя лед, залпом выпил.

– Будете допрашивать и меня тоже?

– Конечно, буду. Вы тоже выходили на пляж. Я видел запись.

– Ну и что? Мне вообще нравится здесь гулять. Красивое место, хороший пляж. Если вы думаете, что я убил несчастного Моничелли, то ошибаетесь. Я не его родственник. У меня с ним не было ничего общего.

– Разве? – спросил Дронго. – Я слышал сегодня, как вы спорили с ним, пытаясь уговорить его стать вашим компаньоном.

– Он не согласился, – отмахнулся Горлач, – вы же сами все слышали за обедом. Сгорел мой проект синим пламенем. А я, дурак, все расписал для Кристин, думал уговорить ее. И вот такое несчастье. Вы же умный человек и должны понимать, что его смерть была мне совсем не нужна. Сейчас его жена не в том состоянии, чтобы рассмотреть мой план. И очень жаль. План великолепный. Можно было заработать кучу денег.

– Вы считаете, что находитесь вне подозрений? – спросил Дронго. – Я бы на вашем месте так не считал. Ведь вы присутствовали за обедом, когда Кристин сказала, что может изменить завещание. По этому новому завещанию Юхан исключался из наследников списка. И тогда оставались Моничелли и сестра Кристин Агнесса, близкий вам человек. А теперь, после неожиданной смерти Моничелли, осталось только два человека. Агнесса и Юхан. Неплохой расклад, Горлач, вы не находите?

– Очень неплохой, – согласился, не моргнув глазом, Горлач, – только ко мне он не имеет никакого отношения. Я не могу получить деньги Агнессы хотя бы потому, что я еще женат.

– В Америке нетрудно получить развод, – возразил Дронго, – и жениться второй раз. На очень богатой женщине.

– Но для этого Кристин должна умереть, – сказал Горлач, глядя в глаза своему собеседнику.

– Да, – согласился Дронго, – чтобы вы стали богатым человеком, она должна умереть.

Они молча смотрели друг другу в глаза. Первым не выдержал Горлач.

– Какой-то дурацкий разговор, – вздохнул он, отводя глаза. – Это все из-за смерти бедного Моничелли. Такая глупая смерть. Какой-то дурак ударил его ножом. Вполне возможно, что это какой-нибудь местный наркоман. Здесь такие водятся в изобилии.

– Вы не верите, что они повздорили с Юханом?

– Не знаю. Мне все равно. Это не мое дело. Пусть даже если они и поругались. Пусть Кристин решает, кто виноват.

Горлач начал искать сигару. Дронго вспомнил про его палец. Он протянул руку и схватил своего собеседника за ладонь, поворачивая его к себе.

– Что у вас с пальцем? – спросил Дронго.

– Порезался, – попытался вырвать ладонь Горлач, но Дронго крепко держал его. – Только не думайте, что я порезался о тот самый нож, которым ударили Моничелли, – глумливо улыбнулся Горлач. – Я его не убивал.

– Вы давно курите сигары?

– Я уже давно состоятельный человек, – отрезал Горлач, – лет пятнадцать.

– Не сомневаюсь. Вы все стали состоятельными сразу после распада Советского Союза. Набросились на все, как саранча, и ободрали остатки огромной и богатой страны.

– Вы считаете меня виноватым в распаде страны?

– Таких, как вы. Жадных и бессовестных. – Дронго наконец отпустил руку Горлача. – Но если вы так давно курите сигары, то сколько раз вы резали себе пальцы?

– Ни разу в жизни, – разозлился Горлач, – а сегодня так глупо получилось. Я нервничал из-за этого разговора за обедом, когда все узнали о моем проекте. Вот поэтому и порезался.

– У вас были причины не любить Моничелли. Ведь он считал вас неудачливым бизнесменом и не верил вам.

– Это ваши фантазии, – разозлился Горлач. Он достал сигару, но не стал ее прикуривать. Вместо этого он повернулся и быстро вышел из гостиной.