Власть маски

— Нет. Вы должны объяснить мне, почему вы так не хотите, чтобы она туда отправлялась. Только более вразумительно и не скрываясь за туманными формулировками.

— Какие к черту формулировки, — негромко выругался Моргунас. По-английски это прозвучало даже более неприлично. — Дело в том, что она больна. Вы можете это осознать? Она тяжело больна, и ей нужно срочно ложиться в больницу на тщательное обследование. А вместо этого она решает лететь на Барбадос, чтобы сниматься в этом бессмысленном документальном фильме.

— Чем она больна?

— Это не имеет значения. Я вам все равно не расскажу всех подробностей. Не имею права. Есть такое понятие, как врачебная тайна. Но вы можете мне поверить, что она не должна лететь на этот остров. Сейчас подобная поездка выглядит крайне нецелесообразной.

— Вы говорили ей об этом?

— Конечно. Но она не хочет меня слушать.

— Значит, вы не смогли ее убедить. Почему вы считаете, что можно убедить меня? Ведь я прилетел сюда по вызову самой миссис Линдегрен.

— Вы разумный человек, мистер Дронго, иначе не были бы таким известным экспертом. И вы умеете просчитывать варианты. Говорят, что эксперты должны обладать математическим умом, чтобы уметь вычислять преступников. Вы обязаны меня понять и отказаться от этой поездки. Ей сейчас просто нельзя туда лететь.

— Почему?

— Черт бы вас побрал, — нервно сказал Моргунас, — она больна. Я же вам сказал, что она тяжело больна. И ей осталось совсем немного. Неужели и эти мои слова вас не убеждают?

Дронго видел в этой жизни многое. Но, услышав это известие, он содрогнулся. Молодая и красивая женщина, с которой он разговаривал несколько часов назад, была обречена. Если врач не лжет. Но зачем ему врать?

— У вас есть какие-нибудь объективные данные? Результаты анализов? Вы ее тщательно обследовали? — спросил Дронго.

— Есть. Конечно, есть. Мы дважды ее обследовали. И она все знает. Но старается об этом не думать. В отличие от советской медицины здесь ничего не скрывают. Просто не имеют права. Здесь все сразу говорят пациенту. Поймите, что у нас нет времени. Совсем нет. Еще несколько недель, и начнутся необратимые процессы, когда ничто не сможет ей помочь. Никакие операции.

— Почему она отказывается ложиться в больницу? Американки обычно весьма трепетно относятся к своему здоровью. И весьма рационально.

— Может, потому, что она не совсем американка. Мне кажется, что я лучше других понимаю ее. Все-таки мы из северных народов. Она — настоящий потомок викингов. Встречает свою судьбу с открытыми глазами и ничего не боится. Такой у нее характер.

— Кто-нибудь еще знает об этом?

— Возможно, только ее секретарь — Даниэль Барнард. И больше никто. Она не говорит о своей болезни даже близким людям — мужу, сестре, сыну.

— Что вы мне советуете?

— Позвоните и откажитесь от этой поездки. Она не должна лететь на остров. Тропический климат может пагубно сказаться на ее здоровье, спровоцировать неожиданные приступы, ускорить течение болезни…

— Я не могу, — подумав, ответил Дронго. — Если она хочет лететь на Барбадос, почему я должен ей отказать? И тем более не помогать?

— Она не должна туда лететь, — решительно повторил врач, — я постараюсь убедить ее в этом.

— Это ваше право. Только один вопрос. Это вы посылали ей письма с угрозами, чтобы она не летела на остров?

— Нет. Конечно, нет. Это же глупо. Такие письма только раззадорят ее. Она никогда не отступает от задуманного. И ей нельзя угрожать, просто бесполезно.

— Зная ее характер, вы советуете мне отказаться. Я должен привести ей веские причины своего отказа. И дело здесь не в гонораре, который она собирается мне заплатить. Она не успеет найти за оставшиеся несколько дней серьезного специалиста. И если на Барбадосе с ней что-то произойдет, себе я не прощу этого никогда в жизни. Поэтому я не могу отказаться. А может быть, она считает, что этот фильм важен как ее последнее послание человечеству. Подумайте над этим.

Моргунас долго молчал. Затем взглянул на Дронго:

— Возможно, вы правы. Не знаю. Я попытаюсь еще раз поговорить с ней. Только давайте договоримся, что о нашем разговоре вы никому не расскажете. И тем более ей. Ни при каких обстоятельствах.

— Само собой.

— Спасибо. Куда вас подвезти?

— Не нужно. Я сойду прямо здесь. — Дронго вышел из машины.

Моргунас еще долго сидел не двигаясь. Наконец автомобиль отъехал. Дронго вошел в небольшой итальянский ресторан, который находился в конце улицы. Уже когда он заканчивал обедать, ему позвонили. Звонил Барнард. Он сообщил, что подробный план виллы перешлют в отель к вечеру. Дронго поблагодарил секретаря. В отель он вернулся часам к семи вечера. Осенью ночь наступала незаметно, внезапно все окутывая тьмой. Дронго взял у портье ключ. Тот показал ему на сидевшую в холле женщину.

— Она ждет вас уже минут тридцать.

Дронго взглянул на незнакомку. Она была в сером брючном костюме. Женщина подняла голову. Не может быть. Зачем Кристин приехала к нему в отель?