Власть меча

– В обозримом будущем Вельтевреден не будет нуждаться в рабочей силе. Похоже, сеется добрый урожай.

– Ты такой же бесстыдник, как они, – укорила Анна и тут же засмеялась точь-в-точь как девушки в винограднике, когда он обхватил ее за мощную талию и что-то прошептал на ухо.

Эта маленькая интимная сцена обострила одиночество Сантэн, ей вспомнился Блэйн, и снова захотелось плакать. Но Шаса как будто почувствовал ее боль, взял за руку и заставил смеяться над его нелепыми шутками.

Семейный ужин был частью традиции. Перед едой Шаса вслух читал из Библии, как делал каждый год со своего шестого дня рождения. Потом они с Сантэн доставали из-под елки и распределяли груды подарков, и зал заполнился шуршанием бумаги и радостным оханьем и аханьем.

На ужин была жареная индейка, говяжий филей и черный рождественский пудинг. Шаса нашел в своей порции золотой соверен, как находил каждый год; он не подозревал, что соверен во время раздачи клала в его порцию Сантэн; когда наконец все, насытившись, со слипающимися глазами, разошлись по своим спальням, Сантэн вышла через французское окно своего кабинета, пробежала через плантацию и вбежала в коттедж.

Блэйн ждал. Она бросилась к нему:

– Мы должны быть вместе в Рождество и во все остальные дни!

Он закрыл ей рот поцелуем, и она упрекнула себя за глупость.

– Я не могла завернуть тебе рождественский подарок, – сказала она. – Форма неподходящая. И ленты не держатся. Тебе придется принять его au naturel.

– А что это?

– Следуйте за мной, сэр, и я вручу его вам.

– Вот это, – сказал он немного погодя, – самый приятный подарок, какой мне когда-либо делали. И какой полезный!

* * *

В Новый год газеты не выходили, но Сантэн каждый час слушала новости по радио. В выпусках не было ни упоминаний о золотом стандарте, ни других политических новостей. Блэйн отсутствовал, занятый митингами и обсуждениями его кандидатуры на предстоящих вторичных выборах в округе Гарденс. Шаса отправился в гости в соседнее поместье. Сантэн осталась наедине со своими страхами и сомнениями.

Она читала до полуночи, потом лежала в темноте, спала урывками, ее преследовали кошмары, она просыпалась и снова засыпала тяжелым сном.

Задолго до рассвета она отказалась от попыток отдохнуть и надела костюм для верховой езды и овчинную куртку. Оседлала своего любимого жеребца и в темноте проскакала пять миль до железнодорожной станции, чтобы встретить первый поезд из Кейптауна.

Она стояла на перроне, когда из товарного вагона на бетонную платформу выбрасывали пачки газет и маленькие чернокожие продавцы делили газеты для доставки. Сантэн бросила одному из них серебряный шиллинг. Мальчишка вскрикнул от радости, когда она отмахнулась от сдачи, нетерпеливо разворачивая газету.

Шапка занимала половину первой полосы, и Сантэн пошатнулась.

ЮЖНАЯ АФРИКА ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ЗОЛОТОГО СТАНДАРТА. БЫСТРЫЙ РОСТ СТОИМОСТИ ЗОЛОТЫХ ШАХТ.

Она просмотрела колонки внизу, едва воспринимая содержание, и потом, все еще ошеломленная, поехала вверх по долине в Вельтевреден. И только добравшись до ворот, полностью осознала, что сделала. Вельтевреден по-прежнему принадлежал ей! Сантэн приподнялась в стременах и закричала от радости, потом пустила лошадь галопом, заставила ее перепрыгнуть через каменную стену и понеслась между рядами лоз.

Оставив жеребца в конюшне, она побежала в шато. Ей нужно было поговорить с кем-нибудь… Если бы только здесь был Блэйн! Но в столовой был сэр Гарри: он всегда первым приходил завтракать.

– Ты слышала новость, дорогая? – взволнованно спросил он, едва она вошла. – Я услышал по радио в шесть утра. Мы отказались от золотого стандарта. Герцог сделал это! Клянусь богом, в один день будут заработаны и истрачены целые состояния! Всякий, у кого есть акции золотых шахт, удвоит и утроит свои капиталы. Дорогая, что случилось?

Сантэн упала в кресло во главе длинного стола.

– Ничего! – Она энергично покачала головой. – Ничего не случилось, теперь все хорошо. Все в порядке – удивительно, замечательно, невероятно в порядке.

* * *

Во время ланча Блэйн позвонил в Вельтевреден. Раньше он никогда этого не делал. По телефону голос его звучал глухо и странно. Он не сказал, кто звонит, просто произнес:

– В пять часов в коттедже.

– Да, буду.

Ей хотелось говорить еще, но телефон замолк.

Она пришла в коттедж на час раньше, со свежими цветами, принесла свежевыглаженное постельное белье и бутылку шампанского «Боринже» и ждала его, когда он вошел в гостиную.

– Не знаю, как тебя благодарить, – сказала она.

– Именно этого я и хочу, – с серьезным видом ответил он. – Никаких слов. Мы никогда больше не будем говорить об этом. Я постараюсь убедить себя, что ничего не было. Обещай никогда не упоминать об этом, никогда – пока мы живем и любим друг друга.

– Даю слово, – сказала она; тут вся ее радость, все облегчение вырвались наружу, и она со смехом поцеловала его: – Открой, пожалуйста, шампанское.

Она подняла пенящийся бокал и повторила за Блэйном вместо тоста:

– Пока мы живем и любим друг друга, дорогой.

* * *