Власть меча

– Это Мама Нгинга, – сказал Мозес Хендрику. – Она содержит самую большую пивную, и у нее больше всего женщин на «Ферме Дрейка». Скоро она здесь будет единственная.

Только тут Хендрик понял, что большинство мужчин за столиками ему знакомы. Это были «буйволы», приехавшие в «Велану» на одном поезде и давшие вступительную клятву вместе с ним; все они приветствовали его с искренней радостью и знакомили с теми, кого он еще не знал.

– Это Генри Табака. Человек-легенда. Это он убил Шайелу, белого надсмотрщика…

Хендрик увидел неожиданное уважение в глазах новых «буйволов». Это были люди с других шахт за хребтом, и Хендрик сразу понял, что подобраны они хорошо.

– Мой брат три месяца не пробовал женщины и выпивки, – сказал им Мозес, садясь во главе центрального стола. – Мама Нгинга, нам не нужен твой скокиаан (самогон). – Она делает его сама, – добавил Мозес в сторону Хендрика, – и для вкуса и крепости добавляет в него карбид, и метиловый спирт, и дохлых змей, и выкинутые из чрева матери плоды.

Мама Нгинга захохотала.

– Мой скокиаан славится от Фордсбурга до Бапсфонтейна. Даже некоторые белые – мабуни – приходят за ним.

– Для них он хорош, – согласился Мозес, – но недостаточно хорош для моего брата.

Мама Нгинга прислала к ним девушку с бутылкой капского бренди, и Мозес схватил эту юную девушку за талию, легко удержал и распахнул ее «европейскую» блузку, обнажив ее большие круглые груди. Они заблестели в свете ламп, как уголь.

– Вот с чего мы начинаем, мои «буйволы», – обратился он ко всем, – с женщины и выпивки. В голди пятьдесят тысяч одиноких мужчин, они далеко от своих жен и все тоскуют по сладкой молодой плоти. Пятьдесят тысяч мужчин жаждут после работы под землей, а белые запрещают им утолять эту жажду. – Он встряхнул бутылку с золотым напитком. – В голди пятьдесят тысяч мужчин, жаждущих женщин и выпивки, и у всех у них деньги в карманах. «Буйволы» дадут им то, чего они хотят.

Он толкнул девушку на колени к Хендрику, и та прильнула к нему, профессионально изображая желание, и сунула в лицо свои груди.

На рассвете Мозес и Хендрик по вонючим узким проулкам раскинувшегося города «Ферма Дрейка» пробирались туда, где оставили машину. Ее по-прежнему охраняли дети, как шакалы добычу льва. Братья всю ночь просидели в задней комнате пивной Мамы Нгинги и завершили предварительное планирование. Каждый из помощников Мозеса получил район под свою ответственность.

– Но предстоит еще много работы, – сказал Мозес Хендрику, заводя мотор «форда». – Надо находить выпивку и женщин. Надо привести все маленькие пивные и бордели, как коз, в наш крааль, и есть только один способ сделать это.

– Теперь я знаю, что нужно, – кивнул Хендрик. – У нас есть для этого импи.

– И индуна, генерал, который будет командовать всеми импи. – Мозес многозначительно посмотрел на Хендрика. – Тебе пора покинуть «СРК», брат. Теперь потребуются все твои силы и все время. Ты больше не будешь расходовать их под землей, ломая камни за жалкие гроши белых. Отныне ты будешь разбивать головы, ради власти и больших денег. – Он чуть улыбнулся. – Тебе больше никогда не придется грустить из-за маленьких белых камней. Я дам тебе больше, гораздо больше.

Маркус Арчер устроил так, что контракт Хендрика с «СРК» был разорван, и достал для «Генри» проездные документы на один из особых поездов, которые перевозили возвращающихся домой шахтеров, тех, кто заработал на билет, чтобы вернуться в резервации и далекие деревни. Но Хендрик так и не сел в такой поезд. Он просто исчез из записей белых и погрузился в полусвет городских предместий.

Мама Нгинга отвела Хендрику одну из лачуг за своей пивной. Там всегда хлопотала какая-нибудь из девушек: прибиралась, стирала, готовила еду и грела ему постель.

Через шесть дней после прибытия Хендрика на «Ферму Дрейка» импи начали кампанию. Хендрик объяснил им цель, ее обсудили. Она была проста и понятна. «Ферма Дрейка» должна была стать их крепостью.

В первую же ночь дотла сгорели двенадцать конкурирующих пивных. Владельцы и те посетители, которые были слишком пьяны, чтобы выбраться из горящих хибар, сгорели вместе с ними. «Ферма Дрейка» располагалась далеко от тех районов, которые обслуживали пожарные, поэтому никто не пытался потушить огонь. Напротив, обитатели «Фермы Дрейка» сбежались поглазеть, словно это было цирковое представление, устроенное специально для них. Дети плясали и кричали в свете пламени и смеялись, когда бутылки со спиртом взрывались, как фейерверк.

Почти все девушки спаслись от огня. Те, кто в это время работал, выбегали голыми, с одеждой в охапке; они горько оплакивали потерю всего своего жалкого имущества и сбережений. Однако к ним тут же подходили сочувствующие мужчины, утешали их и отводили к Маме Нгинге.