Власть мертвых

Спокойно и неторопливо, как герой какого-нибудь французского, снятого еще на черно-белой пленке, детектива, Георгий закурил сигарету. Игорь увидел на его лице выражение, которое хорошо помнил и любил, хотя не смог бы описать. Это выражение было признаком пробудившегося охотничьего азарта.

– И что ты предлагаешь?

– Ворота опечатали, но можно пролезть через изгородь, со стороны террасы. Я знаю как.

– А соседи?

– Мы далеко от поселка, там дорога кончается, и два соседних дома нежилые. Но лучше это сделать днем, ночью с дороги могут свет увидеть.

– Далеко ехать? – спросил Георгий, поворачивая ключ зажигания.

– Отсюда километров пятьдесят.

Дорога шла по скалистой возвышенности, и гладь залива в окружении зеленых холмов напоминала о тех гаванях, где бросали якорь парусники сказочных царей и полководцев. Боль отпустила, и, глядя на мирный пейзаж за окном машины, Игорь чувствовал непривычный душевный покой.

Но Георгий, видимо, продолжал обдумывать возможные последствия авантюры.

– Клады, сокровища – все это соблазнительно, но слишком рискованно. Потом, наверняка сейф уже очистили до нас.

– Если ты боишься, не о чем говорить, – поддразнил его Игорь.

Тот проглотил наживку.

– Я ничего не боюсь. Только на тебе висит уголовное дело, это все может плохо закончиться. Давай-ка ты мне расскажешь, где и что искать, и я пойду один.

Игорь покачал головой.

– Нет.

Он не мог объяснить Измайлову, что хотел попасть в дом не только из-за сейфа. Эту потребность он ощутил, когда вместе с полицейскими и Меликяном забирал вещи из своей комнаты. Тогда уже, наблюдая, как женщина из муниципальной полиции опечатывает входную дверь, он сообразил, где можно отогнуть сетку изгороди, как попасть в дом через подвальное окно.

– А сигнализация? – спросил Георгий.

– Не успели поставить.

– Ты хоть понимаешь, чем это грозит? – снова нахмурился Измайлов. – Я-то ладно, отсижу пару лет в итальянской тюрьме, считай, на курорте. А тебя загрузят по полной, как «боинг.».

– Ну и я отсижу, не маленький, – возразил Игорь. – Не такая уж я размазня.

Он мог бы похвастаться, как не струсил перед Борисом и его подельниками, как молчал до конца и копал себе могилу, но сейчас нужно было сосредоточиться на главном.

Георгий закурил новую сигарету.

– Я не говорил, что ты размазня. Просто никакие деньги этого не стоят.

– Дело не в деньгах.

– А в чем?

– Просто мы должны это сделать.

Свернув на тридцать четвертое шоссе, не доезжая до Вальдериче, они пообедали в траттории на заправке. Георгий рассказывал о тюрьме, о своих сокамерниках, один из которых, украинец, получал сытные передачи от жены и от любовницы, но «сидел на баулах», то есть не делился «гревом». По ночам он поедал сало и копченую колбасу, за что получил прозвище Кишкоблуд. Другой же, правоверный еврей, вдобавок язвенник, соблюдавший предписанные интервалы между приемами мясной и молочной пищи, не переносил запаха свинины и, чтобы досадить хохлу, всякий раз, заслышав чавканье, начинал бубнить молитвы, чем вызывал бурный гнев обычно мирного турка-месхитинца, который на воле промышлял продажей липовых векселей и депутатских мест в Госдуме.

Нарисованная им картина тюремной жизни больше напоминала сборник анекдотов. Было странно слышать от него, любителя французских вин и английской моды, про штопаные носки, перловую кашу и суп из рыбных консервов, который зэки называли братской могилой. Но рассказывал он просто и забавно. За эти минуты беспечности Игорь был благодарен ему всей душой.

Машину оставили у сарая на ответвлении дорожного серпантина и пошли по еле видной тропинке вдоль осыпавшейся каменной изгороди, мимо заброшенных участков. Пробраться в сад оказалось даже проще, чем Игорь предполагал. Солнце клонилось к закату, вокруг стояла нежная, хрупкая тишина. Игорь почувствовал эту тишину и внутри себя, как будто вдохнул ее вместе с полынным воздухом.

Дом, попасть в который тоже не составило труда, встретил их запахами моря, летних трав, смолы от нагретых досок. Покинутый людьми, он словно превращался в объект природы, в часть зарастающего сада, и уже принял новых жильцов – муравьев и ящериц.

Георгий прошелся по комнатам, оглядываясь. Заглянул в спальню Майкла, остановился на пороге.

– Это его половина, я жил наверху, – объяснил Игорь. – Вот этот сейф был вскрыт, а второй они не нашли.

– Со вкусом устроились, – заметил Георгий Максимович желчно.

В библиотеке, освещенной мягким предзакатным светом, Игорь снял с полки два тяжелых тома с золочеными обрезами, нашел углубление, в котором был спрятан рычаг пружины. Георгий помог ему отодвинуть секцию шкафа. Несколько секунд они молча разглядывали старинный сейф с эмалевой инкрустацией и бронзовым декором; Игорь слышал собственный учащенный пульс. Он потянул за ручку, и прохладная лакированная дверца бесшумно открылась.