Непоколебимое основание государства – справедливость.
Пока философы не станут царями в государствах или цари и законодатели не станут философами, т. е. пока обе силы – политика и философия – не сольются, до тех пор не будет конца бедствиям государства.
Самое благоустроенное государство – то, где «мое» и «не мое» считаются наихудшими словами.
Государства таковы, каковы люди: они произрастают из человеческих характеров.
Лишь сильное государство обеспечивает свободу своим гражданам.
Государственное устройство – это нечто чрезвычайно могущественное и с трудом поддающееся распаду. Нередко оно продолжает существовать, несмотря на смертельные, подтачивающие его изнутри недуги, несмотря на несообразность несправедливых законов, несмотря на тиранию, несмотря на развращенность и невежество должностных лиц, разнузданность и мятежность народа…
Хотя сложная государственная машина в силу инерции представляет значительное сопротивление для всякого коренного и быстрого преобразования в области общественной нравственности, но, с другой стороны, могущественное сосредоточение общественных сил и их прочная организация в форме государства позволяет прогрессивным нравственным идеям действовать из общего центра зараз на все общественное тело и производить в нем цельные и окончательные преобразования, не дожидаясь улучшения каждого индивидуального элемента в отдельности, а, напротив, производя такое улучшение через воздействие целого на части.
Ведь государство растит людей, прекрасное – хороших, противоположное – дурных.
Для граждан гораздо полезнее, когда процветает все государство в целом, а не когда отдельные лица преуспевают, целое же разрушается.
Вид Дворцовой площади и здания Главного штаба в Санкт-Петербурге (
Действительная жизнь человечества представляет три рода явных и реальных нарушений всеобщей солидарности: она нарушается, во-первых, когда какой-нибудь народ отнимает у другого существование или национальную независимость; во-вторых, когда какой-нибудь общественный класс или учреждение притесняет другие, и, в третьих, когда отдельное лицо открыто восстает против общего порядка, совершая преступление. Предотвращать такие нарушения и противодействовать им, когда они обнаружились, есть прямая задача государства.
Величие и святость государства состоят, прежде всего, в неуклонном осуществлении справедливости.
Без государства не было бы культуры, без культуры не было бы общественной нравственности, а без нравственности общественной высокая личная добродетель если бы и явилась каким-то чудом, то не могла бы осуществиться, осталась бы только случайным и бесплодным порывом.
Чем ближе государство к падению, тем многочисленнее его законы.
Государство – не Бог. Оно не имеет права отнимать то, что не может вернуть, если захочет.
Правовое государство, где верховным авторитетом является формальное право и отсутствуют юридические привилегии для отдельных назначенных властями лиц, гарантирует равенство перед законом, представляющее собой противоположность деспотическому правлению.
Государство, способное вызвать к жизни силы людей, но не способное обуздать их, именуют «государством, атакующим себя», и оно непременно будет расчленено.
Государство тогда не является организованным собранием эгоистов, когда успехи в деятельности на благо общества ценятся выше, нежели власть и деньги.
Еще не придумали такой государственной системы, при которой мелкие душонки не становились бы представителями высших инстанций.
Государство может совершить больше преступлений, чем его гражданин может себе представить.
По отношению к государству следует держаться, как к огню: и не слишком близко, чтобы не сгореть, и не слишком далеко, чтобы не замерзнуть.
Где начинается целесообразность с точки зрения государства, там начинается произвол в отношении граждан.
Главным признаком свободного государства является невозможность нанести правам и имуществу гражданина какой бы то ни было ущерб без приговора сената, или народа, или людей, которые были назначены быть судьями в том или ином деле.
Одна из важнейших задач государства состоит в том, чтобы сделать сосуществование людей более гуманным, а не в том, чтобы контролировать их мысли и навязывать им сомнительные нормы.
Государство есть верх и чудо, лучший образец, последнее слово человеческого эгоизма.
Чтобы основать совершенное государство, надо прежде всего создать такие существа, природа коих допускает, чтобы они всюду жертвовали собственным благом во имя общественного благополучия.