Власть над миром. История идеи

Фундаментальный вопрос, очевидный за таким стремлением к созданию международных институтов после 1918 г., заключался в том, зачем вообще организации наподобие Лиги – или Коминтерна, или, позднее, ООН – нужны великим державам. В конце концов, Гитлер ими не располагал, да и в целом отрицал идею международной организации; многие британские и американские политики были с ним в этом согласны. Историки, приветствовавшие интернационализм как постепенный подъем самосознания у мирового сообщества, не задавались этим вопросом; то же самое можно было сказать и об ученых, считавших международные организации просто прикрытием для интересов великих держав. Великие державы действительно всегда сопротивлялись ограничениям, чем бы они ни были обусловлены: членством в организации, законом или другими факторами. Тем не менее в XX в., как ни удивительно, ни в Британии, ни в Америке односторонность не одержала верх, несмотря на некоторые отступления в ее сторону. Британцы приняли интернационализм в 1918 г. как способ спасти империю; американцы – после 1945 г., чтобы построить свою. Иными словами, в долгой перспективе большинство политиков в Уайтхолле и Вашингтоне понимали, что такой новый способ применения власти дает огромные преимущества. Это в особенности касается американцев, чье стремление формировать новую структуру международных отношений значительно превосходило стремление их британских наставников. Участие в данном процессе сделало глобализм приемлемым для американского общественного мнения, всегда с подозрением относившегося к остальному миру. Одновременно с этим лидерство некой международной организации означало для США лишь минимальные риски ограничений, поскольку американцам всегда удавалось сочетать универсализм с исключительностью и писать правила так, чтобы они соответствовали американским интересам, а в противном случае на Америку не распространялись. Поскольку прочие страны желали участия США практически на любых условиях, такие двойные стандарты воспринимались терпимо.

После создания ООН и ее агентств американская политика приобрела легитимность, а ее распространение по миру США практически ничего не стоило. От них потребовались разве что некоторые инвестиции политических капиталов; организация контроля за международными органами и их персоналом поэтому стала – и остается – жизненно важным политическим вопросом. Когда были обнародованы сведения о том, что японский дипломат Юкия Амано в 2009 г. в конфиденциальной беседе заверил представителя США в том, что «он полностью на стороне США по всем стратегическим позициям» – Амано на тот момент являлся кандидатом на пост генерального директора Международного агентства по атомной энергии, – удивление вызвала разве что их огласка, но никак не содержание[5]. Однако вашингтонских политиков нельзя считать лицемерами, использующими интернационализм исключительно как прикрытие для американских интересов. Напротив, откровенность была главным смазочным веществом всего этого механизма, который не смог бы функционировать без глубокой убежденности в том, что ценности американского либерализма совпадают с общемировыми.