Власть несбывшегося

Иногда она засыпала, благо мои колени вполне соответствовали ее представлениям о подходящей подушке, а я растерянно озирался по сторонам в поисках того, кому можно было бы сказать спасибо за такой невероятный подарок. Я-то давным-давно научился жить с мыслью, что растрепанная головка леди Меламори никогда не окажется на моих коленях. Вернее, мы оба научились с этим жить: и она, и я. Наизусть вызубрили так толком и не доказанную теорему сэра Джуффина Халли, которая гласит, что у хорошей дружбы есть свои преимущества перед страстью, — тем и довольствовались. Учились обходиться без сентиментальных воспоминаний, ревности и надежды, заботливо помогали друг другу смириться со смутной, потаенной нежностью, которая не мешала нам быть счастливыми рядом с другими людьми — ну, скажем так, почти не мешала… И вот как оно вдруг повернулось!

Я так и не обнаружил официальной делегации представителей высших сил, командированных в гугландские болота специально для того, чтобы выслушать мою благодарность. Поэтому все мои многочисленные «спасибо» достались небу над нашими головами: в глубине души я до сих пор по-детски уверен, что все «высшие силы» обитают где-то наверху…

На рассвете — кажется, это был уже третий рассвет, который мы с Меламори встретили вместе, — откуда-то из густых зарослей болотной травы появился маленький (он явно не доставал мне до пояса) коренастый человечек. Он был укутан в меховой плащ с капюшоном, из-под капюшона блестели сердитые зеленоватые глаза.

— Ты и есть Тайный сыщик Макс? — хмуро осведомился он у меня.

— Во всяком случае я знаком с целой кучей людей, которые совершенно уверены, что я — он и есть. Так что, опираясь на мнение осведомленного большинства, я могу с некоторой долей уверенности предположить, что вы пришли по адресу, — от удивления я стал непомерно многословен.

— Эк закрутил! — неодобрительно отозвался сердитый гном. — Сам-то хоть понял, что сказал?.. Ладно, пошли. Тебя ищут.

— Кто меня ищет? Нумминорих?

Только в этот момент я осознал нечеловеческие масштабы собственного свинства и был потрясен до глубины души.

— Не знаю я никакого Минориха, — буркнул гном. — Стал бы я из-за него по болотам бегать… Тебя ищет сам старый Тумата Бонти — вот кто!

— Ну, если сам Тумата Бонти — тогда конечно, какой разговор! — невольно рассмеялся я.

— Это кто, Макс? — настороженно спросила Меламори. — И кто такой этот Тумата Бонти, если уж на то пошло?

— Понятия не имею! — признался я. — Но, как я понимаю, этот сердитый малыш собирается вывести нас из болота — что нам, собственно говоря, и требуется.

— Не так уж тут было плохо, ты не находишь? — усмехнулась она.

— Тут было просто великолепно. Но мы вполне можем позволить себе хорошее продолжение, просто в более комфортных декорациях. Знаешь, мне ужасно хочется залезть в горячую ванну, а потом — в настоящую человеческую постель, под теплое одеяло…

— Я всегда подозревала, что ты не способен оценить по-настоящему романтические обстоятельства! — вздохнула моя прекрасная леди, величественно кутаясь в плед: в данных обстоятельствах он вполне заменял теплое лоохи. Я сделал то же самое.

— Ну что ты. В глубине души я законченный романтик, просто очень грязный, — объяснил я. — Еще дюжина дней такой замечательной жизни, и на мне начали бы расти грибы. Ты любишь мужчин, на которых растут грибы?

— Не знаю, — задумчиво сказала Меламори. — Надо бы, конечно, попробовать…

— Идемте скорее, — гном начинал сердиться. — Делать мне нечего — слушать, что вы метете! И откуда взялась баба? Мне сказали, что ты один.

— Сам ты баба! — буркнул я. — И вообще, не твое это дело, сэр ворчун! Может быть, это моя тень — как тебе такая идея?..

— Это еще кто чья тень! — грозно сказала Меламори. — Ишь, разбежался!

— Ну ладно, тогда я буду твоей тенью, — миролюбиво согласился я. — Между прочим, со мной по-прежнему очень легко договориться, разве ты не заметила?

— Я еще ничего не успела заметить, — улыбнулась она. — Я же все время пялилась на тебя и ждала, когда ты засияешь лиловым пламенем и растаешь в воздухе, а я проснусь… и буду реветь до следующего заката!

— Ничего в таком роде не будет, — пообещал я. — Я, конечно, на многое способен, но сиять лиловым пламенем и исчезать — это уж как-то слишком!

— Вы идете или не идете? — Как я понимаю, гному ужасно хотелось, как минимум, поставить нас в угол.

— Идем, идем, — сказал я. — Не сердись, дяденька!

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно кивнул гном. Кажется, ему действительно пришлось по вкусу мое обращение.

Вскоре нам стало не до разговоров: гном оказался на редкость шустрым ходоком, так что мы с Меламори едва за ним поспевали. Впрочем, она-то была в отличной спортивной форме, а вот я выдохся очень быстро. Примерно через полчаса ко мне пришло легендарное второе дыхание, еще минут через десять — третье… После того как ко мне пришло двадцать девятое дыхание, мои внутренние ресурсы исчерпались окончательно, так что последние несколько минут я уже не шел, а волок куда-то вперед свое тело, совершенно неприспособленное к столь продолжительному кроссу по пересеченной местности.