Власть ножа

Он подошел к одной из двух бочек, находившихся в комнате. Вытащив пробку, Химик долго принюхивался к содержимому емкости. Потом, неуверенно покачав головой, повернул её в сторону Совка: — Надеюсь, дозиметр у тебя есть? Тот направился в угол комнаты, где находился небольшой железный ящик, поковырялся в нем и вытащил нечто длинное и стеклянное, что Бархан назвал бы просто термометром. Ганя взял «дозиметр» и сунул его в бочку, после чего, вынув, стал разглядывать стеклянную штуковину на свет. — В кондиции, — наконец объявил он. — Тряпка у тебя есть, Совок? Тот полез все в тот же железный ящик, но, порывшись в нем, требуемой вещицы не нашел. Тогда Совок вынул из кармана нестерпимо грязный носовой платок и протянул его Химику. Тот брезгливо взял двумя пальцами лоскут с засохшими соплями и протер стеклянный прибор, поскольку он покрылся белым налетом после опускания его в бочку. Ганя выковырил затычку из следующей бочки и также опустил в неё дозиметр. Вынув его, удовлетворенно кивнул и отдал, не очищая, прибор Совку, присовокупив и носовой платок. Лопоухий положил в железный ящик то и другое и бросил на Ганю вопрошающий взгляд. — Все в порядке, рассчитаться надо. — Химик повернулся к Бархану. Тот, совсем не уверенный, что вся эта куча дерьма стоит шестисотого «мерседеса», все-таки должен был выполнять указания Федоса. Его же бабки, в конце концов. Он передал кейс лопоухому замухрышке, который неожиданно тщательно стал проверять переданные ему баксы. Совок пропустил их не только через машину для счета денег, но и через детектор подлинности купюр.

— Все правильно, — заключил Совок. — Ежели ещё что надо по этой части, завсегда меня можете здесь найти. Погрузив в «ГАЗель» свои приобретения, напарники двинулись в обратный путь. Ганя вел машину очень осторожно: «Оборудование довольно хрупкое, легко повредить можно», — пояснил он. Бархан больше не кемарил, а внимательно отслеживал дорогу: вдруг и вправду приспичит сюда возвращаться, да ещё без Гани — всякое в жизни бывает. Федос ожидал их с очевидным нетерпением. — Ну? — обратился он сразу к обоим подельникам. — Полный ажур, — уверенно заявил Ганя Химик, — привезли все, что надо. — А когда первую продукцию дать сможешь? — Через три — пять дней. Аппарат нужно собрать, а главное, продукт должен отстояться. Иначе чистоты не будет. — Ну-ну, — кивнул Федос. Позже вор в законе улучил момент, когда Бархан был один, и спросил: — Ничего тебе подозрительного при покупке оборудования не показалось? — Да хер его знает, Федос! — досадливо отмахнулся Бархан. — Если бы я что в этом деле кумекал! — Что ж, пока Ганя товар не даст, глаз с него спускать не будем, — заключил пахан.

Римма и Антон

1 июля, понедельник: день

Римма зашла к Антону в кабинет. Он только вернулся с «Алых парусов». Кашин сейчас сидел на двух стульях: ресторан он ещё не продал, потому приходилось часто в нем бывать, но и охранное предприятие ему не хотелось оставлять без присмотра — тем более после потери трех его сотрудников во время налета на «Промбанк». Римма зашла в кабинет с обычной для себя, особенно в отношениях с Антоном, игривой улыбкой на губах, но настроение у неё на самом-то деле было отвратительное. Вся её затея с охранным предприятием с Кашиным во главе полностью провалилась, хотя дело поначалу пошло неплохо. Но, во-первых, Антон совершенно не реагировал на её флирт, и, видно, прав оказался Лукарь — этот белокурый красавчик чересчур любил свою жену.

А во-вторых, то, что она только сейчас узнала, способно было похоронить и их «Редут». — Не слишком приятная новость, Антоша, — безоблачным тоном произнесла она, по заведенной ею привычке вплотную придвигая свой стул к креслу директора. — Привет, Римма. — Антон не выказал ни единого признака тревоги. — Неужели тебя совсем не интересует, что стряслось? — Думается, мне известно, о чем ты хочешь поведать. «Промбанк» разорвал с нами контракт, верно? — Да, — вздохнула Римма. — Мне позвонил Кирилл Борисыч. Он ничего не мог поделать — это решение совета директоров банка. — Ну что ж, все логично, — задумчиво произнес Кашин. — Не мое это дело — бизнес. Хоть ресторанный, хоть охранный. — Бедный мальчик! — Она попробовала приласкать его голову ладонью, но Антон осторожно отпрянул. — Так что ж, ты? Опять на Балканы собрался? Но там вроде бы больше не стреляют. — Да, пожалуй, стрелять и, главное, попадать — это единственное, что я умею делать достаточно хорошо. — А не страшно убивать людей, снайпер? Или уже привычка выработалась? — Что верно, то верно. Какого-нибудь гада кончить — рука не дрогнет. Впрочем, чтоб отправить его на тот свет, не обязательно собственноручно дробить ему череп. Подойдем к окну. — Они оба встали у подоконника. — Видишь, машины несутся по Большой Филевской. Я могу с такой вот дистанции так прострелить шину, что авто слетит с дороги в определенное место. И тем, кто в нем будет находиться, не позавидуешь. — Охотно верю, но вряд ли твоя меткость пригодится в ситуации, в которой оказался «Редут».