Власть ножа

— Учить их надо в таком разе, — процедил законник. Пузатый протянул ему руку. — Я — Короб. Извини, Федос. Ребята, в натуре, рамсы попутали. Проходи. — Хозяин сделал широкий жест рукой в сторону раскрытых комнатных дверей. Бандит перешагнул через порог и с удивлением обнаружил, что находится чуть ли не в музее, как их показывают по телеку. Кругом картины, вазы какие-то, даже бронзовые и мраморные статуи. Но долго крутить башкой по сторонам Федосу не пришлось, поскольку Короб сразу же повел гостя на второй этаж, где в одной из комнат оказался накрыт стол. В розеточках стояли черная и красная икра, нарезанная красная и белая рыба, что-то мясное-колбасное, а также всяческие фрукты. Ну и, естественно, спиртное: тут тебе и водка, и коньяк, и неизвестное заморское пойло, на которое Федос, впрочем, не обратил никакого внимания. Да и вообще, жаждущий скорейшего проведения своего плана в жизнь, законник сейчас был не расположен к посиделкам. — Короб, — сказал он, — оказанную честь ценю и по стакану водяры с тобой хлопну. Но меня дело ждет, да и не привык я к таким разносолам. — Как скажешь, — несколько помрачнел смотрящий. — Ну, давай хоть по стакану. Садись. Короб налил по рюмке. — За тех, кто на нарах, — объявил он тост. Выпили, закусили балыком. — Так вот, Короб, бабки мне нужны. Надеюсь, общак ещё в Москве существует? Смотрящий, дожевывая рыбу, кивнул. — Конечно, помогнем, брат. — Он полез в карман и вытащил объемистое портмоне. — Пара штук тебя устроит? Федос помрачнел. — Не густо, однако. Короб вытер рот рукавом сорочки. — А много ли ты сам в общак отстегивал? Что-то я не припомню, чтобы ты вообще когда-либо взносы платил. Старый бандит побагровел и встал из-за стола. — Да, совсем вы тут, на воле, ссучились! Пока ты, Короб, черную икру ложкой наворачивал, у меня баланды с черствой коркой хлеба в лагере в достатке не было. — Это ты брось, — усмехнулся смотрящий. — Грев тебе постоянно передавали. А на какие шиши? Да из моего же общака. — Из твоего! — возмутился Федос. — Да братва его десятки лет собирала, а я её интересы на зоне перед лагерными ментами защищал! — Ну, ладно, ладно. Держи пять штук. Это мое последнее слово.

Под столом у смотрящего оказался кейс, и толстяк вытащил оттуда полпачки с разорванной банковской упаковкой.

Следовало бы, конечно, отказаться от унизительной подачки, но Федос не знал: сумеет ли ещё где-нибудь достаточно быстро раздобыть деньжонок. Поэтому он молча сгреб баксы со стола, распихал их по карманам и, не прощаясь, покинул не слишком, по его мнению, гостеприимного хозяина.

Прокурор Шигарев

2 июля, вторник: день