Власть ножа

Кроме того, подполковник, как и многие оперативники, считал действия столичных руководителей в области миграционной политики ошибочными. Правительство Москвы практически не ограничивает приток в столицу иногородних да «ближних иностранцев», которые серьезно усугубляют криминогенную ситуацию в регионе. Скинхеды же, пусть и незаконными методами, но пытаются бороться с проблемой, созданной высокопоставленными столичными чиновниками.

Гораздо больше его сейчас волновало сообщение о покушении на Иннокентия Шигарева. Что стоит за этим преступлением? Связано ли оно как-то с налетом на «Промбанк», ведь следствие по этому делу курировал именно Шигарев?

К сожалению, как было сообщено, покушавшихся — или покушавшегося — по горячим следам задержать не удалось. Значит, предстоит, скорее всего, длительное расследование. И очень может быть, что в следственную группу введут и его, подполковника Фролова. И это было бы очень кстати, поскольку бригаде, которая будет заниматься покушением на Шигарева, наверняка придется вернуться и к налету на «Промбанк». А для Юрия Фролова раскрытие этого налета — подлинное раскрытие, а не мнимое, для галочки и орденов, — стало делом чести и, пожалуй, даже жизни.

Этой же цели послужит и заявление Гусманова, которое подполковник завтра получит от потерпевшего. Фролов придавал этой бумаге крайне важное значение. Он сам скажет директору Кунцевского отделения «Промбанка», что написать и что говорить в прокуратуре. И в результате Фролов обязательно добьется возобновления следствия о налете на «Промбанк» — никуда прокурорские не денутся!

А с этим бритоголовым мудаком и возиться не стоит — только время зря тратить.

— Ты читал предъявленное тебе объявление?

— Ну.

— Согласен с ним?

— Я буду говорить с тобой, мент, только в присутствии адвоката.

Фролов протянул скинхеду лист бумаги.

— Подпиши.

— Что это?

— Подписка о невыезде.

— Не дождешься, не подпишу.

Подполковник вызвал конвоира.

— Уведите задержанного в камеру.

— Нет! — вскричал бритоголовый. — Давай свою бумагу. — И он поставил размашистую подпись.

При выходе из здания на Петровке, тридцать восемь, освобожденного скинхеда ожидало человек двадцать его сподвижников. Они встретили своего главаря восторженными криками. Со всех сторон к нему потянулись руки с бутылками пива. Он надолго приложился к одной из них.

— Надо отметить твое освобождение, Колян, — предложил один из бритоголовых.

— Верно! — поддержали остальные.

— Согласен. — Колян смахнул тыльной стороной ладони пивную пену. — Но отметить надо достойно, по-нашему. Знаете кафе в Филевском парке, где оттягиваются вонючие азерботы?

— Еще бы! — раздались возмущенные голоса.

— Тогда вперед! — скомандовал главарь.

…Вечером информационные агентства сообщили об очередной акции скинхедов: было разгромлено кафе и избито множество лиц «кавказской национальности».

Несколько человек с ранами различной степени тяжести оказались в больнице. Один из них скончался в реанимации после того, как ему проломили голову железной трубой.

Информационные агентства сообщили и имя этого несчастного — Гусманов Хисам Хисамович.

Бархан

3 июля, среда: день

Фарида, услышав грозный окрик незнакомца и увидев пушку в его руке, направленную на Бархана, не раздумывая, дважды нажала на спуск «магнума».

Неизвестный мужчина выронил ствол и медленно осел на траву.

Бархан, быстро разобравшись в ситуации, крикнул Фариде:

— Садись в «тойоту» и дуй домой!

Сам он, увидев, что ключи от машины с буквами ДПС на капоте торчат в замке зажигания, сел за руль и, поглядывая в зеркало на лежащих на заднем сиденье двоих основательно отделанных пареньков в ментовской форме, быстро скрылся с места событий.

С удовлетворением отметив, что свидетелей происшествия поблизости не наблюдается, Бархан решил далеко не уезжать, поскольку пока не знал, в какую сторону придется, в конце концов, направиться.

Бандит остановился в тихом местечке в районе Давыдкова у серых пятиэтажек Кременчугской улицы и тут же обнаружил, что один из «гаишников» очухался и, кажется, хочет предпринять кое-какие действия — рука «мента» потянулась к кобуре.

— Не суетись, Ганя, — мирно сказал Бархан, — давай лучше тему перетрем.

Он повернулся всем корпусом к аферистам и с улыбкой стал разглядывать их окровавленные физии, вполне довольный делом своих рук.

Химик полез в карман брюк — за этим его движением внимательно наблюдал Бархан — и вытащил носовой платок, который сразу пропитался кровавыми соплями, но зато лицо Гани приобрело более-менее пристойный вид.

— Где ваша с корешем хаза? — спросил Бархан.

— Зачем тебе? — тихо отозвался Ганя Химик. Между тем и его подельник стал подавать признаки жизни.

— Хочу изъять наши баксы. Они ведь у вас в квартире, так?

— Это баксы Федоса, — хмуро произнес Ганя. — Ну что ж, поехали к Федосу, — кивнул Бархан и завел мотор. — Погоди, братан! — вмешался в диалог второй очухавшийся «мент».

Бывший главарь можайских опять развернул корпус к заднему сиденью, не выключая, однако, двигатель.

— Что, оклемался, Совок? Или как тебя, в натуре, погоняют?

— Так и погоняют — Совок.