Власть памяти

Он быстро повернулся и перехватил ее взгляд, сощурил глаза. Эрни поспешно отвернулась.

— Как самочувствие?

— С какой стати ты беспокоишься обо мне? — холодно произнесла она. Голос ее был пропитан сарказмом.

На скулах у него заиграли желваки.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но я волнуюсь.

Она презрительно фыркнула.

— Кажется, ты считаешь, что достиг своей цели, и теперь хочешь выглядеть великодушным!

— Поясни, пожалуйста, свои слова.

Она приподнялась и слабым движением руки провела по волосам.

— Сестра сказала мне, не объясняя причин, что Саймону и Эмми теперь запрещено навещать меня. По распоряжению врача, конечно! — добавила она насмешливо.

Он сумрачно улыбнулся.

— Неужели ты веришь, что я приложил к этому руку?

— Разумеется. Думаю, именно ты высказал такое предложение…

— Мне лучше известно, что я сказал! — раздраженно прервал он ее. — В данном случае я ничего не предпринимал. Сестра рассказала мне, как они вели себя в ту субботу…

— Ну конечно, ты сразу же поверил!

Он отошел от окна и заходил по палате.

— Если тебе угодно, то я готов кое-что сказать о Саймоне Метланде.

— О, как ты предприимчив! — с иронией молвила она.

— Я все проверил. Он не является твоим нынешним любовником…

У Эрни от изумления округлились глаза. Он занялся проверкой Саймона только из-за того, что тот нежно обошелся с нею? Ей даже трудно было поверить в это. Он всегда так поступает? Подозревает, следит, не способен верить словам, даже ее словам? Вдруг ее возмущение неожиданно улеглось, — поразила другая догадка. Уж не была ли она неверной женой, слова и поступки которой приходилось постоянно проверять?

— Ну ладно, — сказал он, поворачиваясь и глядя на нее. — Что ты намерена сказать?

Она закусила губу и наклонила голову. Волосы упали на глаза.

— Тебе не кажется, что ты должен извиниться?

— Если я это сделаю, ты готова принять мои извинения?

Она открыла рот, готовая ответить ему: «Нет! И можешь убираться со своими извинениями ко всем чертям». Но если она так скажет, не придется ли ей самой через несколько дней извиняться за собственную грубость? Эта мысль вызвала у нее спазм в горле. Она решила промолчать, закрыла рот и крепко сжала руки.

Он нетерпеливо вздохнул и встал сзади нее. Его дыхание жгло ей кожу на затылке. Когда же его руки прикоснулись к ней, она вся застыла.

— Эрни, — начал он хриплым голосом. Его руки легли ей на плечи. Освободиться от них она была не в состоянии. Он начал медленно поглаживать ее напрягшееся тело. Внезапно он замер. — Что-то не так? — голос его снова стал резким.

— Все нормально.

Она сделала усилие, чтобы вырваться, но он схватил ее за руки и повернул лицом к себе. Прежде, чем она сумела остановить его, он сдернул с ее плеча халатик и увидел там синяки.

Она услышала, как тяжело он задышал, и отвела глаза. Трясущимися руками она поправила халатик. Грэм находился очень близко. Это заставило ее резко отшатнуться.

— Эрни…

— Ничего особенного, честно! — сказала она. — Никто ничего не заметил, если тебя так волнует именно это.

— Я не бесчувственное существо, хотя ты так обо мне думаешь, — сказал он. — Поверь, я не поступаю, как животные.

Эрни с трудом глотнула. По ее представлениям, он был значительно хуже.

— Пожалуйста, давай забудем об этом…

Он беззвучно выругался, потом прошел к окну, заглянул наружу. Через какое-то время заговорил:

— Я беседовал с доктором Филдсом…

— Ну и что? — Эрни почти не испытывала любопытства, она просто старалась унять свои собственные растревоженные чувства.

— Он говорит, что готов выписать тебя из больницы.

Он мотнул головой, стараясь привлечь ее внимание. Губы приоткрылись в ожидании.

— После того, как ты разговаривала с ним, на следующий день я решил тоже потолковать, — продолжил он. — Доктор согласен с тем, что твое состояние вполне позволяет перенести перелет во Францию. Сегодня утром я сделал последние распоряжения на этот счет. В понедельник ты уезжаешь.

— В понедельник?!

Нервное восклицание Эрни заставило его повернуться к ней.

— Разве это плохо?

— Нет, нет. Просто это так неожиданно и… очень скоро, — пролепетала она. — Меньше чем через неделю…

— Пару дней назад ты не могла дождаться того дня, когда выберешься отсюда, — напомнил он. Она безвольно пожала плечами.

Почти сразу она заволновалась, вспомнив о своей живописи, о студии. Она не решилась сказать ему, что думала и о нем.

— Это… это так как-то сразу. Я не готова…

— Рано или поздно, Эрни, ты же должна покинуть госпиталь.

— Да, но… Твоя вилла…

— Она очень удобна, — заверил он. — И находится в отличном месте. Там есть даже собственный пляж. Поверь, о тебе будут заботиться. Луиза прекрасная хозяйка. Она все сделает для того, чтобы ты была довольна.

— И… и там никого больше нет?

Дрожащий голос выдавал волнение.

— В настоящее время — нет, — ответил он, а Эрни поправила халатик.

— Была ли я там когда-нибудь? Точнее, были ли мы там?

— Нет. Я купил ее после нашего развода.

— А что знает обо мне Луиза?

— Она знает только, что ты моя гостья, — холодно произнес он. — Во всяком случае, к тебе будет проявлено всяческое уважение.