Власть. Пастухи на костылях

- А ты что, любишь весь мир? Напомнить тебе, что любить надо только близких, а с остальными так сказать соблюдать условия общежития? И погибнут… Места больше будет…

Сергей только головой качал. Почему вокруг него все такие циничные прагматики?

- Это конец человечества. - Сказал устало, но твердо Сергей. - Не сразу, но довольно быстро. Это шестидесяти процентная вероятность ядерной войны. Это девяносто процентная гарантия на изменение климата. Это голод, разруха и смерть. Смерть везде.

Фидан немного помолчал и потом с насмешкой сказал:

- Если к тому моменту как напишешь доклад, ты не пустишь себе пулю в лоб - скинь мне его. Почитаю, посмеюсь. Ольге привет передавай! Пока, Сереж.

Сергей, положив трубку, долго сидел и думал о том, что может это он какой-то неправильный раз вокруг него все люди способные так холодно, если не сказать презрительно, рассуждать о человеческих судьбах и жизни. Может это с ним что-то не так раз остальные могут себе позволить говорить всерьез, да даже в шутку, о том, что всю страну, если надо будет, поведут к "счастью" насильно. Они вообще представляют что такое "насильное счастье"? Сергей не понимал. Сытое брюхо? Дом полная чаша или что? - спрашивал он себя и не мог найти ответа даже что такое счастье для него. А уж в преддверии катастрофы мирового уровня он вообще не верил в счастье ни для кого. Чтобы оставаться верным своему желанию принудительно осчастливить страну надо быть или глупцом или оптимистом. Сергею очень хотелось верить, что Илья всего лишь оптимист. Иначе куда их все это заведет, даже расчеты не покажут.

Незаметно для себя Сергей сначала закрыл глаза, требовавшие отдыха, да и думалось с закрытыми глазами лучше. И уже через несколько минут с удивлением для себя осознал, что спит. Бывает такое с уставшими людьми, когда они во сне довольно четко понимают что спят и даже могут рассуждать во сне о физиологии данного процесса. Сергей не рассуждал. Он лишь сожалел, что не уснул на диване. Даже во сне он чувствовал, как затекает уставшая спина.

Разбудила его вернувшаяся с заседания городского социального комитета Ольга. Занимая там незначительную должность и создавая социальные рекламные проекты, она была вполне довольна такой работой и лучшего не просила. Спокойная работа до пяти вечера. Она чувствовала себя там нужной и полезной, и большего ей было не надо. Приходя домой, она успевала и своими делами заниматься, а в редкие чуть свободные дни и с Сергеем погулять или куда-нибудь съездить отдохнуть.

В тот вечер она вернулась намного позже и, разбудив Сергея в девять вечера, она даже не "заикалась", чтобы вытащить его на улицу или в кафе ужинать. На уставшем лице ее друга было все слишком хорошо написано. Он был не в состоянии передвигаться дальше, чем до кровати. Но она накормила его разогрев вчерашнюю картошку и курицу и только тогда позволила уснуть. Немного посмотрев телевизор, по которому правительственный канал показывал новый героико-патриотический фильм про детей, раскрывших шпионский и террористический заговор, Ольга искренне улыбнулась. Вроде глупость глупостью, но как хорошо сделан и какой забавный сценарий. Только вот почему так поздно показывают?

Знала бы она, что это просто римейк советского фильма она бы тоже не расстроилась. Все новое - это хорошо забытое старое. А люди слишком быстро все забывают. Трех поколений хватает, чтобы забыть уроки истории и не ставшие культовыми достижения ушедшей эпохи.

5.

Илья, сидя в своем кабинете над бумагами, поступившими от министерства топлива и энергетики, и читал "упрощенный специально для него" доклад по состоянию энергетических сетей в стране. Он, даже не имея специального образования, прекрасно понимал, что задуманное им в текущих условиях реализовать просто невозможно. Не выдержит энергетика. Не выдержат такой нагрузки отечественные линии. А чтобы исправить ситуацию… в общем, чтобы перейти в режим намеченный Богуславским надо было в энергетику бабахнуть н-адцать миллиардов. Причем не рублей. А с деньгами после популистских шагов его правительства было туго. Да и отстраненные от подобия влияния зарубежные кредиторы теребили с возвратом кредитов. Нужны были деньги в суммах превышающие любое воображение. Но отчаяние не входило в планы Богуса.