Власть подвала

Я много гулял. Погода продолжала оставаться жаркой. Но уже начинали дуть ветры, предвестники будущих перемен. Радиопрогнозы обещали шквалы и проливные дожди, но облака гуляли лишь вдоль горизонтов и вечерами со всех сторон сверкали отдаленные молнии. Ветер поднимал пыльные бури и маленькие смерчи, пыль шла плотно, стеной, забивалась под одежду и мешала дышать. Вечерами ветер переходил в ураган, пыль поднималась выше и застилала небо. В свете автомобильных фар она казалась розовой и светящейся. Деревья гнулись и плясали с громким гулом так, будто их вот-вот вырвет из земли, будто они держатся корнями из последних сил. В один из таких вечеров я шел через парк своей привычной дорогой. С одной стороны от меня был закрытый магазин со ставнями на окнах, а с другой полуразобранный скелет другого, давнего магазина: торчали железные ржавые прутья и к этому остову крепились остатки тяжелой дощатой стены. Вдруг порыв ветра сорвал эту стену и бросил ее прямо на меня. Все случилось так быстро, что я не успел сделать ни одного движения, даже самого маленького. Я все так же стоял, ветер мел пыль в лицо и рвал волосы на моей голове, все так же гудели тополя, надутые воздухом как шары, а у моих ног лежала упавшая стена весом не меньше тонны. Это называется на волосок от смерти. Пускай не на волосок – на пол метра.

Это могло быть предупреждением. В принципе, штучки вроде несчастных случаев Кси любит больше всего. Не думаю, что меня действительно пытались прихлопнуть стеной как муху книжкой. В этом случае я бы имел хотя бы маленькую травму. А если так, то скоро предупреждение должно повториться.

Оставаясь предельно осторожным, я стал ждать. Я переходил улицу только на зеленый свет и только если вблизи не было машин. Я не становился на высокие предметы и не гулял по вечерам. И все же, уже на следующий день меня предупредили снова.

На стадионе, где я делал утреннюю пробежку, разбирали старый сарай. Сарай был сделан очень добротно: каменные стены и деревянная крыша, которая лежит на трех толстых бревнах. Работники развалили одну стену и пытались сорвать крышу.

Повозившись, они привели большой трактор и привязали длинный белый канат в два или три пальца толщиной. Трактор поехал вперед и забуксовал. Канат растягивался как резиновый, видимо, сделанный из упругой синтетики. Трактор буксовал, но крыша не двигалась. Это было интересно и я остановился, чтобы посмотреть. Рядом со мной остановилась красная иномарка, довольно дешевая, водитель вышел и пошел давать трактористу советы. В этот момент одно из трех бревен вылетело из крыши, сорванное силой упругого каната и полетело прямо в меня – просто как скобка, пущенная мальчиком из рогатки. Я стоял у старой груши и один конец бревна врезался в ствол; бревно развернуло с воздухе и бросило на иномарку. Автомобиль сжало в гармошку, вылетели стекла. И спустя секунду на меня посыпался дождь сбитых с дерева зеленых груш. Второе предупреждение было похлеще первого.

Но этим день не закончился. Вечером меня чуть было не ужалила змея. В доме отключили воду, как то частенько делают летом в самую жару. Пришлось идти к источнику. У источника было полно народу и я, заняв очередь, отошел подальше, к старому мшистому бревну, сел на него и снял босоножки. Трава была неожиданно влажной. Я отдыхал, как можно отдыхать лишь растворяясь в природе; вечер был тих, свиристели стрижи, дорога прерывалась самодельным мостиком. Еще в недавнем прошлом была возможна река, бегущая куда-то, и дорога, ведущая в неизвестную даль. Сейчас мы мыслим иначе. Сейчас мы живем в гиперпространстве информации, которое стремительно наращивает свои измерения и все наши дороги ведут к определенным населенным пунктам, а реки впадают в совершенно определенные моря.

И все же. И все же по небу плыли сиреневые и ярко-розовые облака, чуть плескалась вода ручья под старыми вербами. Весь этот пейзаж, а особенно вербы вдоль ручья, воскрешали в памяти – даже не в памяти, а в том вечно катящемся гуле навсегда забытого, который служит для памяти фоном и драпировкой – воскрешали неопределенное счастье. Я пошевелил босыми пальцами и заметил, что в траве, как раз между моих ступней лежит гадюка.

Это был небольшой змееныш, сантиметров тридцать длиной. Я медленно отвел одну ступню. Заметив мое движение, змееныш свернулся в плоскую пружинку.

Приготовился напасть. Подождал и снова распрямился. Затем снова свернулся, увидев движение второй ноги. Я сделал два шага в сторону и наклонился над тварью. Змееныш сразу же напрягал и сворачивал свое тело, как только я приближал к нему руку. Стоило мне отодвинуть руку – и он распрямлялся. Поиграв с ним так, я осторожно взял босоножки и отошел.

Эту игру со смертью пора заканчивать.

Подошла женщина и заговорила о погоде. Оказывается, она видела меня раньше.