Власть, политика, изменения. Что я могу сделать, чтобы мир стал лучше?

Во вселенной существуют миллионы планет, но Земля, возможно, самая прекрасная. На тех планетах нет зелени, нет цветов, нет птиц, нет животных, нет людей – там нет поэзии, нет музыки, нет танца, нет празднования. Они мертвы, а Земля такая живая.

Это вопрос не только будущего человечества. Это вопрос того, что существование лишится своей самой драгоценной планеты. Это экзистенциальный вопрос, а не только планетарный – он не ограничивается масштабом одной этой маленькой планеты. Он касается всей бесконечной вселенной, потому что во всей вселенной эта маленькая планета стала оазисом сознания. И есть еще много возможностей – они не должны быть загублены.

Поэтому я говорю, что надежда есть. Но надежда заключается в бунтарстве религиозного человека.

Меня тысячи раз спрашивали: «Ты учишь религии, медитации – все понятно. Но почему ты смешиваешь религию с бунтом? Это создает проблемы».

Один из премьер-министров Индии, Лалбахадур Шастри, был очень хорошим человеком, насколько это только возможно для политика. Я знал очень многих политиков и могу сказать, что он был, пожалуй, лучшим из всех этих преступников. Он сказал мне:

– Если бы ты был чуть менее прямолинейным и чуть более дипломатичным, ты мог бы стать величайшим махатмой страны. Но ты постоянно говоришь голую правду, не заботясь о том, что наживаешь себе врагов. Разве нельзя быть хоть немного дипломатичным?

– Вы просите меня быть дипломатичным? – сказал я. – Но это означает быть лицемером, когда знаешь одно, говоришь другое, а делаешь третье. Я останусь тем же. Я могу перестать быть религиозным, если это потребуется, но я не могу перестать быть бунтарем, потому что для меня в этом вся суть религии. Я могу отказаться от всего остального, что считается религиозным, но я не могу отказаться от бунта – это сама сущность.

В тот день, когда я увидел, что вокруг меня собралось достаточно людей, которые могут пойти к Эвересту, на который я указываю всю свою жизнь, я перестал общаться с массами, так чтобы отдать все свое время – которое у меня еще осталось, – так чтобы отдавать всю свою энергию, которой меня наделяет существование, маленькой, сконцентрированной группе людей. Требуются вовсе не миллионы религиозных людей, нет. Требуется лишь некоторое количество избранных.

Если мне удастся зажечь огонь в моих людях, можно считать, что моя работа выполнена. Тогда каждый из моих людей будет способен сделать то же самое, что я сделал для них. И таким образом мы сможем воспламенить всю Землю – так, чтобы ее населяло новое человечество и озарял новый восход.

* * *

Всякий раз, когда я слышу, как ты говоришь о своем видении нового человека, человека нового типа, я не могу избавиться от чувства, что это относится лишь к немногим отважным людям, которые находятся рядом с тобой. Но мне представляется, что пройдет не меньше сотни лет, прежде чем подобное гениальное видение сможет быть реализовано в масштабах всего человечества. Это так?

Да, это так.

Но даже если это произойдет через сотню лет, это будет скоро. Однако данный вопрос важен из совершенно иных соображений. Дело не в реализации видения, не в появлении нового человека, нового человечества – все это произойдет в свое время. Гораздо важнее способность визуализировать это.

Все великое, что произошло в мире, вначале было идеей. Иногда проходят сотни лет, прежде чем идея становится реальностью, однако радость от самого представления, от видения будущего огромна. Вы должны радоваться тому, что можете видеть возможность исчезновения старого прогнившего мира и появления вместо него нового, свежего человеческого существа.

Само это видение изменит, по крайней мере, вас самих, переключит ваше существо с прошлого на будущее. В определенном смысле, вы начнете воплощать в своей жизни нового человека, который еще не появился. Постепенно вы начнете жить как новый человек, и каждый момент такой жизни будет благословением. И по мере того как вы будете привыкать внутри самого себя к пробуждению нового и разрушению старого, вы будете меняться, в вас будет происходить революция.

Меня интересуете вы. Какое мне дело до того, что произойдет через сотню лет? Что-то произойдет, но это не наше дело. Когда я говорю о новом человеке, я на самом деле говорю о вас – я хочу, чтобы вы осознали эту возможность, потому что само это осознание изменит вас. Меня не интересует будущее, меня интересует только непосредственное настоящее.