Власть приоритетов

– Бога как ни называй, он Богом и остаётся, ему не важно. Важно, что ты делаешь.

– Я? Я ничего такого не делаю, – смутился Лиазар, пытаясь понять, не дознался ли Ленеакр о тайной его страсти собирать коллекции золотых изделий с затонувших человеческих кораблей.

– Да причём здесь лично ты?! – рассерженно заорал Ленеакр. – Я в общем говорю, обо всех.

– А, понятно, – облегчённо вздохнул Лиазар. – Ну, я пойду?

– Постой, – опомнился Ленеакр, – ты чего заходил-то?

Лиазар выпучил свои и без того круглые глаза, а потом облегчённо хлопнул себя ластой по гребню на затылке.

– Точно, чуть не забыл. Это всё твоё кино виновато, замечтался…

– Что, полетать захотелось?

– Ну, – засмущался Лиазар, – а что, можно?

– Вот ведь водоворот мне в задницу! Нельзя! Говори, зачем приходил!

– Там, это… видео из Москвы прислали, из окружения Рыжего…

– Так чего ж ты молчишь, скат безхвостый? Показывай!

Лиазар молча включил просмотр. Видно было так себе, из очень неудобного ракурса, да и слышно не намного лучше. В комнате были двое – Рыжий и ещё кто-то, кого видно не было. Но голос был слышен:

– …надеюсь, вы остались довольны моей информацией?

– Да, э… – замялся Рыжий, видимо выбирая, как назвать собеседника. – Да, информация оказалась верной. Но откуда она у вас, и в чём здесь ваш интерес?

– Позвольте не ответить на первый вопрос. Интерес – мы хотим, чтобы вы приняли нашу сторону, и потому сделали вам аванс.

– Любопытно, – Рыжий положил ногу на ногу. – Чью это – вашу?

– Прекратите, вы же всё прекрасно понимаете. Его Святейшество вас не торопит, но просит ускорить принятие решения.

– А зачем мне это?

– Разве вы не понимаете? Ваши друзья почти проиграли, и пора принимать другие правила игры, если не хотите оказаться на обочине.

– Ещё не вечер… Впрочем, я подумаю. Благодарю за аванс.

– Подумайте. И опасайтесь Уайтбриджа. Я, с вашего позволения, откланяюсь…

Второй собеседник вышел, а через минуту в комнату вошёл высокий худощавый человек с очень сильным и волевым лицом, немного смягчённым интеллигентной бородкой. Изображение сразу погасло, но звук ещё был:

– Я так и думал, – коротко бросил вошедший. – Ну что ж, давайте попробуем поиграть с ними…

– Я не уверен…

– А я уверен! Что-то мы упустили в Ватикане. Ладно, наверстаем. Что вы сделали с вашим пленником?

– Ну, он всё, что мог, рассказал, – протянул Рыжий. – Теперь я думаю, как с ним дальше поступить. А вот тому, который разыскивал нашего гостя на месте катастрофы, непостижимым образом удалось пропасть, хотя мои люди и утверждают, что сработали со стопроцентным результатом.

– Любопытно. Впрочем, у меня сразу родилась одна догадка. Мне кажется, что этот самый Уайтбридж, которого вам советовал опасаться папский посланец, Володя, упомянутый вашим… экхм… гостем, а также этот пропавший подозрительный тип – одно и то же лицо. Но я, что ещё интереснее, видимо, знаю его и под другим именем. Если это так, то этот человек – мой очень старый знакомый, точнее, я его знаю, а он обо мне только догадывается. Надо срочно найти этого таинственного Володю, мне очень хочется понять, прав ли я.

Пропал и звук.

– Ты смотри-ка, оказывается Антахиол не так и глуп, как я думал, – обеспокоенно протянул Ленеакр. – Срочно выходи на связь с Романом, пусть все силы приложит, чтобы найти Томпсона.

Глава 57. Встреча

Несмотря на довольно раннее время, движение по городу было никудышным. Все медленно плелись, ругаясь вслух и про себя на власти, дебилов, купивших права, государственную инспекцию по безопасности дорожного движения, узкие дороги, погоду и на себя любимого, которому лень было поехать на метро. Володя же ехал молча, ни о чём подобном даже не думал, сосредоточившись на своих, более важных для него, переживаниях. А содержание оных было связано с двумя вещами: что делать дальше в смысле поисков отца Ренаты (стоит ли его вообще искать) и как поступить с посапывающей рядом самой Ренатой. Девушка настолько умаялась за эти сутки, что не выдержала и отключилась, уронив голову на куртку, упёртую в дверь. Справедливости ради надо заметить, что куртку ей под голову подсунул Володя, минут двадцать с сочувствием наблюдавший, как на каждой неровности голова девушки бьётся о стекло. Даже на куртке спать таким образом, наверное, совсем неудобно. Однако мало кто из людей в состоянии выдержать такой изнуряющий марафон, какой выпал на долю этой, в общем-то, хрупкой девочки. Себя Володя в расчёт не брал – его чудесный организм выдерживал ещё и не такие нагрузки.

Так что же всё-таки делать с Ренатой? Ну зачем он ей всё рассказал? Ведь мог бы теперь не мучиться. Ан нет, потянуло пооткровенничать, поделиться тем, что так редко удавалось кому-нибудь поведать. Старый сентиментальный дурень… И ведь бывало же с ним такое и раньше: несколько подобных ошибок всегда заканчивались большими неприятностями и для него самого, и для того, кто узнавал его тайну. Ладно, с Ренатой потом. А теперь надо разобраться с насущным, самым важным на этот момент…