Власть приоритетов

Ага, а вот и она. Володя легко срисовал томную брюнетку с грустными тёмными миндалевидными глазами и выражением распутно-кающегося отношения к миру на лице, пришедшую в компании таких же молодых людей, пытавшихся выглядеть взрослыми и уставшими от жизни. Они оккупировали несколько столиков на верхнем ярусе, заказали себе множество разнообразной выпивки и, почти не таясь, стали прямо на столиках выкладывать дорожки из белого порошка, по очереди втягивая его в ноздри. Не отставала и Рената, постепенно превращаясь из бледной экзальтированной барышни в раскрепощённую и разнузданную деваху, успевшую посидеть на коленях и пооблизываться со всеми своими спутниками мужского пола. Те отвечали ей вяло, видимо, она уже всех достала своей любвеобильностью, но явно отказывать ей не решались, опасаясь, наверное, неприятных последствий. Всё-таки, папа – большая шишка. А когда Рената подозвала официанта и, бурно жестикулируя, сделала ему заказ, который подкрепила несколькими банкнотами жёлто-оранжевого цвета, то Володя понял, что она ещё и главный спонсор всей этой компашки. Наконец, молодые прожигатели жизни решили спуститься на танцпол и погрузились в непрекращающийся танцевальный марафон под всё ускоряющуюся музыку, выдаваемую беснующимся за пультом ди-джеем. Зал был наполнен дымом, с потолка беспрерывно летели блестящие пластинки, а ритм становился всё жёстче и напористей. Глядя на этот разгул, Володя вспомнил виденные им на Гаити негритянские пляски на вуду-церемониях, и жуткий холодок пополз у него по коже. Казалось, сейчас, из центра дрыгающейся толпы, разгорячённой недоброй магией, взметнётся рука с зажатым в ней петухом, сверкнёт нож, и кровь чёрным потоком хлынет из перерезанного горла на голые исступлённые тела.

Заметил он и другое: Рената уже давно буквально слилась в одно целое с другой девушкой – очень яркой блондинкой с лицом, буквально усыпанным пирсингом. Их руки скользили по телам друг друга, иногда взлетая вверх, а иногда опускаясь, бёдра переплелись, как щупальца осьминога, а лица умудрялись оставаться неподвижными буквально в нескольких миллиметрах одно от другого. Через какое-то время барышни выскользнули из трясущейся толпы и, держась за руки, направились к столикам, облюбованным Ренатовой компанией.

Тут они стали выделывать такое, что даже видавший виды Володя покраснел, настолько это было откровенно-бесстыдным. Рената, не задумываясь, смела посуду, легла прямо на стол, а её спутница, стащив с неё джинсы, опустила свою голову между раздвинутых ног элитной дочки. Минут пятнадцать голова её находилась там, а Рената выгибалась и ногами всё сильнее сжимала спину своей подружки. И никому, казалось, не было никакого дела до происходящего. Наконец, видимо, на пике удовольствия, Рената стала бешено извиваться с такой силой, что опрокинула столик, упав сама и потянув за собой девушку. Только после этого официант попытался подойти к столу, но был остановлен неожиданно возникшим крепкого вида дядечкой. Дядечка что-то пошептал официанту на ухо, переговорил с проявившими некоторое оживление охранниками, и всё сразу успокоилось, как будто и не было никакой порчи клубного имущества. А сама Рената, как ни в чём не бывало, уже встала, спокойно натянула брюки на свои достаточно стройные ноги и, небрежно кинув в сторону своей подружки несколько купюр, пошатываясь, пошла к выходу, ни на кого более не обращая внимания…

Володя решил последовать за безбашенной нимфеткой – ему стало интересно, что ещё она способна сотворить. Чуть задержавшись у выхода, чтобы соблюсти конспирацию, он вышел за ней на улицу и стал свидетелем неприятной сцены. Замеченный им в клубе дядечка бесстрастно тащил упирающуюся Ренату к стоявшему неподалёку «Хаммеру», а она ругалась всеми известными словами, самым безобидным из которых было «пидорас». Стоявшие у входа в клуб охранники старательно смотрели в другую сторону, и тогда к Володе по наитию пришло решение. Чуть прибавив шагу, он догнал этих двоих и, подойдя близко к мужчине, уже запихнувшему Ренату в машину, нанёс быстрый и резкий удар. Мужчина шлёпнулся, как подкошенный, на асфальт, а Прытков, выхватив из его руки ключи, мгновенно обогнул машину, вскочил на водительское кресло, завёл грозно взревевший внедорожник и нажал педаль газа. Со страшным рёвом и визгом тяжеленный продукт американской автомобильной мысли сорвался с места и понёсся прочь, вгрызаясь фарами в полутьму московских улиц.

Рената изумлённо и молча наблюдала за происходящим, а потом, вопреки самым неожиданным прогнозам Володи, резко и звонко расхохоталась:

– Ой, не могу, ой, умора, – минуты через две, слегка отдышавшись, проквакала она. – Ты что, похитил меня?

– Что-то типа, – не стал уточнять мужчина, внимательно следя за дорогой и одновременно наблюдая за девушкой.

– Жесть… Да и х… им всем в жопу, пусть сдохнут от нервов, – лицо её стало злым. – Ненавижу этих уродов…

Глава 16. Волшебный мир искусства