Власть Путина. Зачем Европе Россия?

В ходе переговоров Меркель продемонстрировала свою открытость к двустороннему сотрудничеству, имеющему целью предоставление европейских, то есть немецких производственных мощностей для изготовления российской вакцины – об этом журналистам рассказала пресс-секретарь канцлера. До этого министр здравоохранения Германии Йенс Шпан уже провел переговоры со своим российским коллегой Михаилом Мурашко. На правительство Германии оказывается давление, оно обязано выполнить свое предвыборное обещание – как можно скорее привить всех немцев от коронавируса. Каждый день СМИ сравнивают скорость вакцинации в разных странах. В сентябре 2021 года в Германии пройдут федеральные выборы, но до конца года получить прививку смогут не более чем 20 процентов населения Земли. В международной гонке по поставкам вакцин Берлин сильно отстает от других западных производителей. Именно поэтому Меркель ведет прямые переговоры с Путиным о немецком содействии развитию и о «перспективе возможных поставок и совместного производства вакцины» в Германии, которые позволят выровнять «узкие места российского производства»[312].

Меж тем, после десяти лет беспорядков в стране, исход войны в Сирии решается на полях сражений. Некоторые арабские государства возобновили работу своих посольств. Президент Башар Асад, вопреки всем прогнозам, все еще находится у власти, а очередные санкции США приводят к катастрофическим последствиям. Каждую неделю тысячи людей умирают от коронавируса и голода. Политика санкций ЕС также способствовала развалу системы здравоохранения и нарушению поставок продовольствия, и даже благотворительные организации были вынуждены прекратить свою работу. Меркель и Европейский союз уже списали страну со счетов и по-прежнему требуют от сирийского президента безоговорочного ухода со своей должности. Помощь в восстановлении страны будет оказана только после отказа президента от власти. Опасность начала очередного исхода беженцев, в процессе которого в Европе окажутся миллионы мигрантов, становится все более реальной. Если драмы не повторится, Европе придется продолжить переговоры с Россией и Турцией по поводу политической и экономической помощи Сирии.

Утверждение, согласно которому «санкции» – это слово происходит от латинского sanctus, что значит «святой», – являются особым, гуманным методом войны, можно считать не более чем пропагандой, политической фальсификацией. В свое время это наглядно продемонстрировал конфликт с Ираком. За несколько лет до того, как президент США Джордж Буш-младший со своей коалицией добровольцев вторгся в Ирак, администрация Клинтона уже вводила санкции против Багдада «во имя свободы», причинив местному населению немыслимые страдания.

«По данным ООН, в результате санкций против Ирака погибло более полумиллиона детей – этот упрек, обращенный бывшему госсекретарю США Мадлен Олбрайт, прозвучал из уст телеведущей Лесли Шталь в телепрограмме 60 Minutes, вышедшей на канале CBS в 1996 году. – Это больше, чем после атомной бомбардировки Хиросимы. Это того стоило?» – спросила ведущая.

«Мы считаем, что это того стоило», – этими словами Олбрайт оправдала гибель сотен тысяч иракских детей, лишившихся жизни из-за того, что иракский диктатор якобы производил оружие массового уничтожения[313].

Год спустя Олбрайт вновь озвучивает этот американский принцип, который даже преподобный Пэррис из пьесы Миллера не смог бы сформулировать лучше для оправдания своей охоты на ведьм в Сейлеме – строгой пуританской общине американского штата Массачусетс.

«Если нам приходится применять силу, это потому, что мы – Америка. Мы – незаменимая нация, – заявила госсекретарь в эфире телеканала NBC. – Мы возвышаемся над всеми и яснее видим будущее»[314].

Именно такое сведение сложной ситуации к архаичной схеме «друг или враг» способно ослеплять политиков в отношении внешних связей с миром, и, как показывает пример Дональда Трампа, вновь и вновь блокировать политические решения внутри американского общества.

Сейчас США сосредоточены на своей главной цели – замедлить рост Китая на пути высокотехнологичной мощи. На кону – мировое господство в цифровую эпоху. Кому суждено стать технологической супердержавой XXI века?

В ближайшем будущем даже Владимир Путин не ждет от Вашингтона ничего нового. Разве что, чуть большей предсказуемости, ведь новому президенту теперь придется сосредоточиться на преодолении внутренних разногласий в стране. Соединенные Штаты столкнулись с огромными внутренними проблемами, присовокупив их во внешней политике к конфронтации с Китаем, которую они сами себе и накликали. Путин хорошо понимает, что русофобия, как и прежде, будет определять линию внешней политики, проводимую новым правительством. Это неотъемлемая часть политической ДНК Вашингтона.