Власть. Распри. Подоплека

Слушали вполуха. Заурядность выступления сквозила во всем: в обилии цифр и названий местных организаций, бесконечном барахтанье среди статистических показателей, которые мало что говорили присутствующим в зале. И вдруг оратор резко сменил тему, перейдя от хозяйственной практики к анализу дискуссий, в которых, по его мнению, идут перекосы, нередко доходящие до абсурда и до прямой фальсификации, а то и оскорбления.

Наверное, о Егоре Кузьмиче речь, — догадался кое-кто в зале. Однако Ф. В. Попов имел в виду иное:

— Ну вот, скажем, всем известная статья, опубликованная в последнем номере «Огонька» — двадцать шестом. «Противостояние». Там прямо сказано, что среди делегатов есть взяточники. В докладе мандатной комиссии этого нет. А в «Огоньке» у товарища Коротича — есть. Так надо сказать здесь нам, делегатам. Надо же иметь предел развязности в этом деле!

Зал зааплодировал. Выступи Попов в первый день работы конференции, эффект мог быть не таким. А тут как нельзя кстати: только что заслушали доклад мандатной комиссии, и в нем действительно упоминаний о количестве взяточников в составе делегатов нет. А в огоньковской публикации Т. Гдляна и Н. Иванова утверждается, что есть.

Дождавшись конца выступления алтайского оратора, председательствующий объявил:

— Товарищи! В связи с тем, что сейчас товарищ Попов напомнил о статье, опубликованной в «Огоньке», есть предложение мандатной комиссии рассмотреть этот вопрос и доложить конференции. Никто не возражает? Нет.

Мандатная комиссия сразу же приступила к работе, и уже назавтра, 30 июня, ее председатель Разумовский доложил делегатам:

— По сообщению Генерального прокурора СССР, Прокуратура СССР не принимала решений о привлечении к уголовной ответственности за взяточничество и другие преступления кого-либо из лиц, избранных делегатами конференции.

По залу пронесся вздох облегчения.

— Сведения, приведенные в статье «Противостояние», — продолжал Разумовский, — тем не менее нуждаются в специальной проверке. По мнению мандатной комиссии, это следует сделать Генеральному прокурору СССР и Комитету партийного контроля при ЦК КПСС. О результатах они должны доложить. Но для этого потребуется время, конечно. В рамках заседания мандатной комиссии этого не сделать, это должны быть проведены довольно глубокие исследования.

— Редакция факты публикует! — послышался голос в зале, судя по всему, защищавший позицию журнала.

— Конечно! Не с потолка же факты берутся, — зашумели делегаты.

— Надо дать слово редакции, чтобы объяснить в чем дело? — потребовал кто-то.

— Правильно! — поддержали в зале.

— Я так понял, что товарищу Коротичу надо предоставить слово, — спросил председательствовавший в тот день Щербицкий. — Есть товарищ Коротич?

— Есть, есть. Он же приглашенный, — подсказали из зала.

— Нет, он делегат, — поправил Щербицкий.

— Он делегат от Херсона, — уточнил молчавший Горбачев. — Надо подождать, когда с балкона спустится. Следующим ему дадим слово.

Приглашенный на трибуну Коротич пояснил, что в журнал обратились старшие следователи при Генеральном прокуроре СССР, так сказать, юридические генералы Гдлян и Иванов, которые ведут дело всей рашидовской мафии. Они сказали о том, что часть людей, проходящих по этим делам, против которых набралось большое количество показаний, никак не могут быть привлечены к суду, поскольку партийные органы высокого уровня не рассматривают предварительно вопрос о партийной ответственности проштрафившихся руководителей, и потому их дела в суд не передаются.

— Получается заколдованный круг, — разъяснил Коротич. — Люди, которые не привлечены к партийной ответственности, не могут быть осуждены. Не будучи осуждены, они не могут быть обвинены в чем-то. Я очень хотел бы, чтобы, так как и предлагается, КПК при ЦК КПСС и Генеральный прокурор СССР наконец дали оценку тому, о чем говорят следователи, и либо наказали тех, о ком идет речь, либо наказали следователей и журналистов, позволивших себе поставить под подозрение невинных людей.

Последние слова главного редактора «Огонька» утонули в аплодисментах. Коротич поступил мудро: он не стал брать под защиту ни следователей-авторов, ни работников своей редакции. Пусть разберется правосудие!

— Есть ли делегаты среди подозреваемых? — прорываясь сквозь шум, спросили из зала.

— Четыре человека, — ответил Коротич. — Я не могу назвать имена, в данном случае не хотел бы. Существует презумпция невиновности. Судя по тому, что показывала и говорила прокуратура, эти люди виновны, но определить это я не могу.

Заседание конференции транслировалось по телевидению, и миллионы людей, затаив дыхание, видели, как Коротич передал Горбачеву документы с именами высокопоставленных взяточников.

Скандал был грандиозный!