Власть в Древней Руси. X–XIII века

Как справедливо заметил М. Б. Свердлов, из формулы Любечского съезда следует, что «князья, восходившие к разным генеалогическим ветвям потомков Ярослава Мудрого, в полной мере сознавали, что они принадлежат к одному этнокультурному и политическому пространству — Русской земле (в широком значении), т. е. Русскому государству». [161]

По Б. А. Рыбакову, княжеские съезды не были средством выхода из кризиса, а благородные принципы, провозглашенные в живописном днепровском городке, не имели гарантий и оказались нарушенными через несколько дней. [162]

Действительно послесъездовские события показали, что желаемого единства достигнуть не удалось. Не все князья были одинаково удовлетворены размерами своих вотчин. Инициатором новой усобицы на Руси выступил Давыд Игоревич, который должен был поделиться частью Волыни с галичскими Ростиславичами. При пособничестве (или попустительстве) великого киевского князя Святополка Изяславича он осуществил злодейское ослепление Василька Ростиславича.

Однако, все это случилось не потому, что решения Любечского съезда не имели гарантий. Гарантии как раз были предусмотрены. Князья целовали крест на том, что нарушителя клятвы должно постигнуть коллективное наказание остальных князей. « Да аще кто отсел на кого будеть, то на того будем вси и крестъ честный». В следующей фразе добавлено: « и вся земля Русьская». [163]Следовательно, смысл достигнутых договоренностей заключался не столько в том, что они должны были исключить междукняжеские противоречия в будущем, сколько в создании механизма их преодоления.

Когда Мономах узнал о случившемся, то немедленно послал к Ольговичам грамоту с просьбой придти к Городцу, чтобы совместно наказать виновников. Поход названных князей на Святополка был остановлен митрополитом Николой и мачехой Мономаха, а также обещанием Святополка лишить Давыда Игоревича волости. В конечном итоге это и произошло. « А на второе лто Святополкъ, Володимерь, Давыдъ и Олегъ привабиша Давыда Игоревича, и не даша ему Володимеря, но даша ему Дорогобужь». [164]

Несмотря на то, что информация эта содержится в летописной статье 1097 г., событие, по-видимому, произошло уже после следующего княжеского съезда, о котором рассказано под 1100 г. На этот раз он состоялся в Уветичах, в которых, не исключено, следует видеть древний днепровский городок Витечев. Его участниками были те же князья, которые собирались и в Любече, за исключением Василька Теребовльского. Кроме заключения мира между Святополком, Владимиром, Давыдом и Олегом Святославичами, на съезде был рассмотрен и вопрос о вине Давыда Игоревича. О принятом решении его уведомили мужи Святополка (Путята), Владимира (Орогост) Давыда и Олега (Торчин). « Послании же придоша к Давыдови и рекоша ему: „Се ти молвять братья: не хочемъ ти дати стола Володимерьскаго, зане вверглъ еси ножь в ны. Да се мы тебе не имемъ, ни иного ти зла створим, но се ти даем: шед сяди в Бужьскмь въ Остроз, а Дувенъ и Черторыескъ то ти даеть Святополка“». [165]

Как видим, князья поступили в полном соответствии с клятвой, принесенной ими в Любече. Они проявили солидарность в лишении Давыда Волынского стола, хотя и не подвергли его изгойству. Поэтому, вряд ли корректны рассуждения А. С. Щавелёва о применении к нему процедуры изгнания из рода. [166]Они не только виделись с ним на съезде, но и объяснили ему для чего позвали в Уветичи. На начальном этапе съезда Давыд Игоревич, как пишет летописец, сидел с остальными князьями на одном ковре. « И отвща ему(Давыду — П. Т.) Володимеръ: „Ты еси прислалъ к нам: хочю братья прити к вам и пожаловатися своея обиды. Да се еси пришелъ и сдишь с братьею своею на одином ковр“». [167]Выслушав объяснения Давыда Игоревича, князья затем без его присутствия пришли к соглашению о необходимости лишить его владимирского стола.