Власть в Древней Руси. X–XIII века

Аналогичные встречи с князьями — Ольговичами происходили и тогда, когда на великом киевском столе утверждался их сородич. Так было при Изяславе Давыдовиче, собравшем в Лутаве в 1159 г. Святослава Ольговича, его сына Олега, Игоря Всеволодовича и Владимира Святославича, а также при Святославе Всеволодовиче, призвавшем в Любечь в 1180 г. свою братию. О том, что это были не просто дружеские встречи свидетельствуют скупые летописные ремарки. В первом случае сказано, что князья достигли полного взаимопонимания («бысть любовь велика межи ими»). Во втором — содержится конкретная ссылка на заключение каких-то договоров. «Иде Святославъ к Любчю и призва к собѣ братью свою, Ярослава, Игоря, Всеволода; ряды ему деющю».[174] Еще об одной княжеской встрече в таком же составе летопись сообщает под 1194 г. На этот раз великий киевский князь собрал свою братию в Рогове «и поча с ними думати, хотя на рязаньскии князи, бяхуть бо имъ рѣчи про волости».[175] Замысел Святослава не получил воплощения, поскольку не был поддержан Всеволодом Юрьевичем, но определенно обусловливался какими-то территориальными спорами.

Обстоятельное известие о съезде князей находится в статье 1195 г. Оставшись после смерти Святослава Всеволодовича единоличным великим князем, Рюрик Ростиславич пригласил в Киев на совет своего брата Давыда, княжившего в Смоленске. В приглашении ему сказано, что поскольку они остались старейшинами в Русской земле, им необходимо обсудить взаимоотношения в Володимерем племени. «Брате, се вѣ осталася старѣши в Руской землѣ, а поѣди ко мнѣ Кыеву; что будеть на Руской землѣ думы и о братьи своей, о Володимерѣ племени, и то все укончаевѣ».[176] Затем, после обмена взаимными обедами и подарками, князья, как утверждает летописец, «ряды вся уконча о Руской землѣ и о братьи своей, о Володимерѣ племени».[177]

С похожей повесткой дня состоялся княжеский съезд 1205 г. в днепровском городе Треполе. Сообщение о нем в Лаврентьевской летописи содержится после рассказа об успешном походе южнорусских князей на половцев. Судя по летописному свидетельству, в Треполе собрались не все участники антиполовецкого похода. С уверенностью можно говорить о четырех князьях: Рюрике Ростиславиче, двух его сыновьях Ростиславе и Владимире, а также о Романе Мстиславиче. Главной их заботой, как подчеркнул летописец, было «мироположение въ волостехъ», которое основывалось на личных заслугах каждого из участников съезда перед Русской землей: «Кто како терпелъ за Рускую землю».[178] Имелись ли ввиду заслуги князей в последнем победном походе на половцев или же совокупные за все время их княжений, сказать сложно.

С уверенностью можно только утверждать, что критерий этот не сработал. Роман Мстиславич, надеявшийся на свое первенство в этом «терпении» и не удостоившийся такой чести, решил захватить власть над всей Русской землей. Рюрика Ростиславича он насильно постриг в монастырь, а его сыновей — Ростислава и Владимира — пленил и увез с собой в Галичину. Сам, таким образом, стал, фактически, и князем киевским.

Такой поворот событий не понравился Всеволоду Большое Гнездо. Он немедленно отправил к Роману своих послов с требованием отпустить сыновей Рюрика и согласиться с тем, что на киевском столе сядет его зять Ростислав. Как заметил летописец, «Романъ же послуша великого князя и зятя его пусти, и бысть князь Киевьскый».[179]