Власть в тротиловом эквиваленте: Наследие царя Бориса

Вести воздушные налеты на южные регионы Советского Союза американцы рассчитывали с турецких аэродромов (в 1960 году с одного из таких аэродромов в Инджирлике стартовал хорошо известный теперь самолет-шпион Локхид U–2, пилотируемый Фрэнсисом Пауэрсом и сбитый ракетой под Свердловском). Анкара же взамен получала право оккупировать территории на Кавказе, которые всегда считала сферой своих интересов.

И это беспокоило Сталина. Турки сразу полезут захватывать нефтеносные районы — Баку, Майкоп и Грозный, чтобы свести к нулю боеспособность Советской Армии. Потому что Бакинская и окрестная нефтяная промышленность давали в то время более 80 процентов высокосортного авиационного бензина, 90 процентов лигроина и керосина, 90 процентов автотракторных масел от их общего производства в СССР. Потеря всего этого в боевых условиях означала смерть для страны. Предстояло защищать регион до конца.

Но, как показала Великая Отечественная война, депортированные с Северного Кавказа народы способны ударить своей армии в спину, объединившись с врагом. Особенно чеченцы и ингуши. Их Сталин вообще считал пятой колонной Турции в СССР.

Он помнил, как в 1918 году, в тяжелые времена для России, вайнахи — эта «опора Кавказа» подсуетились и создали свою Горскую республику, выйдя из состава РСФСР. Правительство республики возглавил чеченец — толстосум Абдул-Межид Чермоев. Это правительство не только заключило с Турцией союз, но и призвало ее оккупировать кавказские территории. Чеченцы и ингуши участвовали вместе с турками в захвате Баку, Махачкалы, Дербента, Буйнакска. Лишь спустя год удалось вымести с Северного Кавказа и правительство, и турок.

Сталин не забыл и того унижения, которому его подвергли во Владикавказе. Там в начале 1921 года собрался Горский учредительный съезд — вайнахи опять решили создать Горскую республику, объединившую Чечню, Ингушетию, Кабарду, Карачай, Балкарию и даже Осетию. Как народного комиссара по делам национальностей Сталина командировали на съезд, чтобы он уговорил делегатов признать советскую власть и верховенство российских законов.

Но тузы были в руках делегатов, а у будущего вождя всех народов — сплошные шестерки. И ни одного козырного аргумента! В горах Ингушетии и Чечни хозяйничали протурецкие отряды Саид-Бека — у Красной Армии не хватало пока на них сил. А в Москве готовились к подписанию «похабного» рижского мирного договора (подписан 18 марта 1921 года в Риге) между Польшей и РСФСР

Авантюра «Красного Бонапарта» Тухачевского — выдвиженца Троцкого дорого обошлась России. Он решил ускорить наступление мировой революции и возглавил в августе 1920 года поход на Варшаву. «На наших штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир, — писал в приказе войскам Тухачевский. — На Запад!»

Но, во-первых, воспротивились «трудящиеся Запада», а, во-вторых, «красному Бонапарту»— любителю комфортных персональных поездов и бронированных лимузинов — не хватило полководческих талантов. Его разгромили: он сдал полякам в плен 85 тысяч красноармейцев, а еще 45 тысяч были интернированы Германией, куда они устремились от преследования панов. Путь для поляков на восток был открыт. Остановили их наступление только согласием подписать унизительный для России Рижский договор.

По нему Польше отходили принадлежавшие Российской Империи Западная Украина и Западная Белоруссия (Сталин вернет их в 1939 году). Кроме того, РСФСР обязалась уплатить Польше в течение года 30 миллионов золотых рублей и передать ей имущества на 18 миллионов золотых рублей (Варшава забрала оборудование 28 заводов, 300 паровозов, 435 пассажирских и 8100 товарных вагонов). Так что Польша оставила Россию без денег и армии.

От турок горцы знали о неудачах правительства РСФСР, и слабость Москвы их воодушевляла. Президиум съезда сидел под портретом имама Шамиля и смеялся Сталину в лицо: «Сейчас мы хозяева положения, мы диктуем правила игры». Давить на них пустыми угрозами значило потерять еще и Северный Кавказ.

После дебатов съезд согласился признать советскую власть только формально. Но при неприменных условиях: если жители казачьих станиц будут депортированы в глубинные районы России, а их земли передадут вайнахам и если центральное правительство не будет вмешиваться в дела республики, а ее основным законом Москва признает шариат и адат.

Это был ультиматум с издевательским привкусом. Телеграф из Кремля отстукивал: уступать! И Сталин был вынужден принять условия съезда.

Казачьи семьи вышвыривали безжалостно. Без компенсаций, которые вайнахи получали в Казахстане в 1944 году. Это было не трудно делать. А вот как совмещать в одном государстве цивилизованные нормы закона с адатами? Все равно, что в коммунальной квартире поселить богомольную девственницу с дебоширом-насильником.