Власть в тротиловом эквиваленте. Тайны игорного Кремля

— И не будет вмешиваться, — ответил военный в погонах генерал-лейтенанта. — После того как политики предали армию в Тбилиси, никто теперь пальцем не шевельнет. Вы же нам законов не дали.

О каких законах он говорил, я не совсем понял. Скорее всего, о порядке использования Вооруженных сил во внутрисоюзных конфликтах. Четкой регламентации до сей поры не было, хотя обстоятельства требовали. А вот то, как кремлевская власть предавала военных, происходило на моих глазах.

2

Едва открылся первый съезд народных депутатов, как на трибуну выскочил латвийский депутат и предложил почтить вставанием память жертв 9 апреля 89-го. Он говорил о девятнадцати погибших грузин во время разгона солдатами тбилисского митинга. Я плохо знал прибалтов-депутатов — они кучковались отдельно от всех. С ними по очереди хороводились то Александр Яковлев, то Михаил Горбачев. И фамилию латвийского выступавшего я не запомнил. Мы все поднялись, помолчали минуту — святое дело помянуть погибших.

Но на каждом очередном заседании съезда выходили на трибуну представители Грузии или других союзных республик и возвращались к тбилисской истории. Говорили подолгу, рисуя страшные картины имперского насилия, обвиняли в зверствах советских солдат. Получалась такая картина: на площади собрались почтенные граждане — пели, танцевали, читали стихи. А Советская Армия в лице воздушно-десантного полка ворвалась в гуляющую толпу и учинила побоище. Руководил карательной операцией командующий Закавказским военным округом генерал-полковник Родионов. Он сидел с нами в зале, и лицо его выражало полное недоумение.

Кто Родионову давал команду из Москвы? Этот вопрос депутаты задавали неоднократно. Михаил Горбачев отвечал: «Не я!» Он вроде только что вернулся из Англии и не был в курсе событий. Председатель Совмина: «Не я!». Министр обороны: «Не я!» И так по цепочке все кремлевское руководство. Вопрос: а можно ли было обойтись тогда без военных, вообще не звучал. Выходило, что Пиночет-Родионов чуть ли не с бодуна самовольно решил потренировать армию на мирных грузинах. Многие в зале не знали деталей тбилисских событий и в перерывах пытали друг друга: что же произошло?

А в Грузии лопнул нарыв. Эта республика была в Советском Союзе на особом положении — островок развитого феодализма в море заскорузлого социализма. Здесь всегда правили не законы, а кланы. Еще Сталин щадил грузин по-землячески по части налогов и разных поборов. Хрущев их старался не трогать. А приятель Брежнева Василий Мжаванадзе, руководивший республикой до 72-го, открыто покровительствовал подпольным «цеховикам» и фруктовой мафии. Он очистил хлебные должности от клана гурийцев, расставил повсюду мегрелов — и те взяли под контроль весь легальный и криминальный бизнес. Высшее руководство республики, естественно, ходило «в долях». Абхазия при этом была как Золушка — она снабжала фруктовую мафию дешевым сырьем.

Гуриец Эдуард Шеварднадзе, сменив ушедшего на пенсию приятеля Брежнева, стал очищать хлебные должности от мегрелов и возвращать на их места людей из своего клана. Работы было невпроворот: Эдуард Амвросиевич успел выгнать с работы только 40 тысяч чиновников — мегрелов и посадить 30 тысяч человек. Контроль над легальным и нелегальным бизнесом перешел к тому, кому надо. Абхазия при этом по-прежнему считалась Золушкой и оставалась под игом фруктовой мафии.

Михаил Горбачев перетянул в 85-м Шеварднадзе в Москву, сделал членом Политбюро и руководителем МИДа. Московский гуриец оставил в Грузии вместо себя гурийца Джумбера Патиашвили. Но тот не оправдал надежд клана — стал сдавать одну позицию за другой. Начали активно поднимать голову мегрелы во главе со своим вождем неистовым Звиадом Гамсахурдиа. Им хотелось вернуть контроль над легальным и особенно нелегальным бизнесом. И пошарить в абхазских сусеках.

В середине 88-го горбачевская команда озвучила, походя, план реформирования Союза ССР на либеральной основе. Задумывалось отказаться от иерархического принципа построения СССР и предоставить всем автономиям равные права с союзными республиками. Для многонациональной страны такая политическая бомба в тротиловом эквиваленте была повыше, чем бомбы Хиросимы и Нагасаки, вместе взятые. Я еще вернусь к этой теме. А тогда люди вздрогнули: будто черт дергал кремлевскую власть за язык.

Они ляпнули без серьезного обсуждения и на время забыли. А национальная элита автономий радостно возбудилась. Какая перспектива! В СССР было 20 автономных республик и восемь областей с округами. Это сколько же появится новых министерских и других престижных должностей! И первой зашевелилась Абхазия. Она решила сработать на опережение и сразу направила Горбачеву письмо с требованием «вернуть Абхазии статус Советской Социалистической республики, каковой она являлась в первые годы Советской власти (1921–1931 гг.)». Кремль никак не отреагировал. Но копия письма оказалась в штабе Гамсахурдиа. 18 марта 89-го абхазы на съезде «Аидгылара» приняли повторное обращение к Михаилу Сергеевичу и попросили присоединить их автономию напрямую к СССР.