Власть в тротиловом эквиваленте. Тайны игорного Кремля

Удивляюсь способности многих наших политиков уживаться со всеми и при любых поворотах событий. Наблюдаешь за ними и видишь: позавчера они были с красными, вчера — с белыми, сегодня — с голубыми или малиновыми. И всюду они свои, всюду провозглашают искренне то, что принято говорить и делать в очередной их кампании. Такими эластичными вырастают, наверно, с пеленок. Все они долгожители в российской политике.

Мне не позволяли быть со всеми «своим» рабоче-крестьянская прямота и болезненное чувство правды и справедливости (в детстве я даже мечтал быть судьей, чтобы защищать бедных, поскольку насмотрелся на унижения «маленького человека»). И высокие связи не боялся рвать.

Вот были мы на короткой ноге с вице-президентом России Александром Руцким. Дарили по случаю друг другу подарки: «Саша» — «Миша». Я даже придумал Межведомственную комиссию по борьбе с коррупцией и предложил Ельцину поставить Руцкого во главе этой структуры. А то боевой генерал зачах от безделья, сидел в Кремле, перебирая проекты коровников. Затащит к себе в кабинет, разложит листы: «Смотри, и этот коровник можно сварганить?» Ну какой из летчика животновод! Ему коррупцию надо бомбить. Ельцин согласился.

Однажды Руцкой позвонил мне и попросил подъехать к зданию книгохранилища на Профсоюзной улице: «Есть предложение». Многоэтажное книгохранилище, площадью около 50 тысяч квадратных метров, стояло недостроенное — кончилось финансирование. Объект принадлежал нашему министерству, и мы всюду искали средства на его завершение. Неужели вице-президент решил нам помочь?

Подъехал. Возле хранилища уже стояло несколько лимузинов, а Руцкой в сопровождении группы молодых людей кавказской наружности энергично двигался по коридорам и лестничным пролетам пустого здания. «Твоих пристроим сюда, — говорил он одному, решительно выбрасывая вперед левую руку, — а твоих сюда», — и швырял в сторону правую руку. Вице-президент походил на полководца, бросавшего в сражение армейские соединения. Трудно было что-либо понять из их разговора.

— Езжай за нами, там все обсудим, — сказал мне Руцкой, и мы колонной двинулись к Рублевскому шоссе.

Половина первого этажа жилого дома — офис за системой стальных дверей. Стол с коньяком и закусками, кресла, диваны. Руцкой развалился в одном из кресел и стал говорить, что на достройку книгохранилища министерство денег все равно не найдет и надо отдать здание его компаньонам. Проблема с переоформлением документов пусть не беспокоит меня. Компаньоны вице-президента согласно покивали головами и добавили: за это в мою личную собственность перейдет новый трехэтажный особняк в Серебряном бору, на берегу Москвы-реки.

Напор был прямо-таки гусарский. У Александра Владимировича усы топорщились от возбуждения. Я ответил, что это пустой разговор, министерство здание никому не отдаст и попросил Руцкого выйти со мной в коридор.

— Саша, не лезь в дерьмо, — сказал я ему там. — Возле тебя стало крутиться много всяких ханыг. Ты компрометируешь президента.

Сел в машину и уехал.

После этого, завидев меня, Александр Владимирович делал свирепые глаза, а я перестал заходить к нему в кабинет. Между нами образовался провал.

Уже тогда, многократно обиженный Ельциным, Руцкой за спиной президента тайно братался с Хасбулатовым. И вместе они открыли охоту на недругов Руслана Имрановича.

Позвонили мне из транспортной службы: пришли люди от Руцкого и Хасбулатова, учинили допрос — какими спецрейсами я летал в командировки и во что это обошлось государству. А я как рядовой гражданин всегда добирался только рейсовыми самолетами, через стойки многолюдных аэропортов. Не поверили. Перетряхнули все бумаги. Ушли ни с чем.

Заинтересовались моим жильем. Хасбулатов к тому времени уже занял квартиру генсека Брежнева, ненамного отстал от него Руцкой, неужели я не воспользовался моментом? Не воспользовался. Жил в старой квартире, полученной по строгим жилищным нормам еще в советские времена.

А мои сыновья — они-то должны были получить что-то от отцовского положения? Тоже облом. Старший сын оттрубил два года в спецбригаде ВДВ — в забайкальской Могоче («Бог создал Сочи, а черт — Могочу»), работал литературным сотрудником частного издательства, а младший служил на глухом объекте в космических войсках. И жена, как назло, оставалась врачом-инфекционистом в обычной городской больнице.

Что-то найти в министерстве? Но у нас люди еще не оправились от испуга. Мы бесплатно распределяли типографскую бумагу для независимых изданий — соблазнов у чиновников хоть отбавляй. Я собрал предварительно коллектив управления и предупредил: получу информацию о вымогательствах, отвечать будут один за всех и все за одного. Но сначала первый редактор, потом второй пожаловались мне, что работники управления потребовали с них мзду. Кто конкретно?

Редакторы мялись-мялись, но фамилии назвать отказались, побаиваясь навлечь на себя гнев распределителей. Но вычислить их не составило труда.