Власть в тротиловом эквиваленте. Тайны игорного Кремля

А с Юрием Михайловичем у нас случился еще один разговор по поводу нежилых помещений. Скажу о нем сейчас, чтобы не возвращаться к скучной теме. Было это летом 92-го. Я ехал по центру города, и мне в машину позвонила моя секретарша. В приемной меня ожидала взволнованная делегация издательства «Музыка». «А что случилось?» Пришли в издательство люди с распоряжением Лужкова — здание передается их коммерческой фирме. Выбросили на улицу столы и все вещи работников издательства, вставляют металлическую дверь. Какая-то невероятная ситуация! Дом издательства, которое обеспечивало страну музыкальной литературой, являлся федеральной собственностью. И московское правительство никакого отношения к нему не имело. Никто в наше министерство не обращался.

Улица Неглинная, где находилась «Музыка», была как раз по пути. Подъехал к издательству: колченогие допотопные столы валялись на тротуаре, под дождем мокли ворохи детских книжек о музыке, самоучители игры на баяне. Мокли и растерянные работницы издательства — пожилые женщины, отдавшие любимому делу всю жизнь. Новая металлическая дверь уже была заперта, никто изнутри не отзывался.

Добравшись до министерства, я позвонил Лужкову — он был недоступен. Тогда я попросил своего управделами Анатолия Курочкина съездить к издательству, разобраться пообстоятельнее. Курочкина я переманил в наше ведомство с должности заместителя председателя Краснопресненского райисполкома. Он дружил с председателем этого исполкома Александром Красновым — автором нашумевшей тогда книги о команде Лужкова и нравах Воруй-города «Московские бандиты». Сам управделами в политику не лез — был хорошим организатором и совестливым человеком.

Он вернулся: да, это хулиганский захват федеральной государственной собственности. Там бесчинствовала не то дочка «МОСТа», не то другая коммерческая фирма — разговаривать не желали, ссылаясь на распоряжение Лужкова, и завозили в помещения свою новую мебель.

— Такие бандитские вылазки надо пресекать на корню, иначе полезут дальше. У них карманы безразмерные, — сказал расстроенный Курочкин. — Разрешите?

Мне было понятно, что он замышлял. Помчится к Краснову и возьмет у него группу ОМОНа. Затем поедет в издательство «Музыка» восстанавливать справедливость.

Я подумал. Еще раз позвонил Лужкову — не отвечает. И сказал:

— Разрешаю!

К вечеру Курочкин доложил: с группой ОМОНа он выгнал захватчиков, вынес их мебель на мостовую. А вещи издательства «Музыка» водворил на место и врезал в металлическую дверь новые замки. Справедливость восторжествовала. (В 96-м мы направили Курочкина наводить порядок в хозяйстве ОРТ. Он регулярно рассказывал, как нагло ему угрожали за пресечение воровства. А в 97-м Анатолий был убит на автотрассе при загадочных обстоятельствах. Светлая ему память!).

На следующее утро я сидел в кабинете Ельцина: обсуждали совсем другие проблемы. Заскрипев, на селекторном аппарате засветилась кнопка прямой связи: «Лужков». Ельцин снял трубку, стал слушать и многозначительно посмотрел на меня. Ухмыльнулся и переключил звук на полную громкость — по кабинету поплыл возмущенный голос Юрия Михайловича. Он жаловался на меня, называя партизаном и самодуром. Действительно, отыскался же тип, который отважился перечить градоначальнику!

Лужков не знал, что я нахожусь рядом с Борисом Николаевичем, и беззастенчиво врал, будто наше министерство грабило чужое добро. Я перегнулся через стол и сказал в аппарат:

— Не надо врать президенту, Юрий Михайлович! Скажите лучше, по какому такому праву вы распоряжаетесь чужой собственностью в интересах коммерческих фирм? Вышвыриваете на улицу беззащитных старушек. Действуете из-за угла, втихаря…

Лужков поперхнулся, но посчитал, что это божья роса, и вскоре пришел в себя. Мы еще какое-то время перепирались по громкой связи. Потом Ельцин сказал:

— Ну, хватит! Прошу вас не ссориться.

Миротворец!

На том конфликт посчитали исчерпанным. Больше Юрий Михайлович к нам не лез. И я, слава богу, в дальнейшем никаких дел с ним не имел.

К поиску здания для ВГТРК рассерженный Ельцин («В Москве есть какой-то порядок?») подключил даже премьера и своего первого зама Руслана Хасбулатова. На носу были выборы Президента России, а до конца информационная блокада не прорвана. Со скандалом забирали дом на 5-й улице Ямского поля. Там располагался Минтяжстрой СССР, его только что ликвидировали, но московские чиновники быстренько организовали коммерческую структуру и здание присвоили. Когда их строго попросили оттуда, они выломали и увезли с собой все двери, все люстры, все выключатели, всю мебель. Втроем — Силаев, Попцов и я — прошлись по разгромленным этажам: впечатление было жуткое. Как будто Воруй-город был отдан на разграбление победителям.

Премьер в тот же день распорядился о начале ремонта. А потом пошли правительственные деньги на мебель и технику, на обеспечение компании всем необходимым. В мае 91-го она начала вещание.