Власть женщин

К 1750 году маркиза поняла, что ее власть над королем слабеет: ей все труднее возбуждать его желание, все чаще Людовик заглядывается на молоденьких красавиц, которых всегда было много при дворе. И маркиза приняла единственно верное решение: она сама отказалась от королевской постели, предпочтя стать ему ближайшим другом. А чтобы ее место не заняла какая-нибудь хваткая девица, взяла подбор королевских любовниц в свои руки. В парижском квартале Парк-о-Серф, пикантно известном Оленьем парке, она оборудовала настоящий дом свиданий для Людовика: там жили молоденькие девушки, которые после прохождения необходимой подготовки попадали в постель к монарху, а затем выдавались замуж, получая «за службу» немалое приданое. Маркиза зорко следила за тем, чтобы любовницы менялись быстрее, чем успевали надоесть Людовику, и прежде, чем он успел бы привязаться к какой-нибудь из них – маркиза по-прежнему желала оставаться единственной повелительницей королевского сердца. Между тем сама Жанна чувствовала усталость от постоянной битвы за короля, за положение при дворе, за влияние. Она давно болела – туберкулез буквально пожирал ее изнутри, – хотя и не подавала виду, и ее все чаще посещали грустные мысли. «Чем старше я становлюсь, – писала она в одном из своих писем брату, – тем более философское направление принимают мои мысли… За исключением счастья находиться с королем, что, конечно же, радует меня больше всего, все остальное только переплетение злобы и низости, ведущее ко всяким несчастьям, что свойственно людям вообще. Прекрасный сюжет для размышлений, особенно для такой, как я».

Шли годы, и маркиза с печалью понимала, что ее красота поблекла, а молодость прошла. Король по-прежнему был рядом с нею, но его держала уже не любовь, а привычка: поговаривали, что он не отставляет ее из жалости, опасаясь, что чувствительная маркиза наложит на себя руки. Тем не менее, он урезал Жанне содержание, так что ей пришлось распродавать свои драгоценности и дома, дабы иметь возможность по-прежнему роскошно принимать у себя его величество.

Весной 1764 года Жанна, которая по-прежнему сопровождала короля во всех поездках, почувствовала себя плохо. В замке Шуазель она упала в обморок, и стало ясно, что ее конец близок. Король велел привезти ее в Версаль – и хотя этикет строжайше запрещает всем, кроме короля, болеть и умирать в стенах королевской резиденции, маркиза де Помпадур испустила свой последний вздох в личных королевских покоях. Это случилось вечером 15 апреля 1764 года. Ей было 43 года.

Вольтер, ее старый и верный друг, был одним из немногих, кто искренне переживал ее смерть: «Я глубоко потрясен кончиной госпожи де Помпадур, – писал он. – Я многим обязан ей, я оплакиваю ее. Какая ирония судьбы, что старик, который едва в состоянии передвигаться, еще жив, а прелестная женщина умирает в 40 лет в расцвете самой чудесной в мире славы».

Похороны маркизы проходили в необыкновенно дождливый и ветреный день. «Какую отвратительную погоду вы выбрали для последней прогулки, мадам!» – заметил Людовик, наблюдавший траурную процессию с балкона своего дворца. Согласно этикету, сам он не мог присутствовать на похоронах. Маркизу погребли рядом с ее матерью и дочерью в усыпальнице монастыря капуцинов. По преданию, на ее могиле было написано: «Здесь покоится та, которая двадцать лет была девственницей, десять лет – шлюхой, а тринадцать лет – сводницей». Через полвека монастырь был разрушен, и могила маркизы была навсегда утрачена.

Екатерина Великая

Матушка царица

Волею судеб девочка из нищего немецкого княжества стала великой правительницей великой страны. Она узурпировала престол, но правила страной, как заботливая мать, вникая во все тонкости жизни. В те времена правление было типично мужской профессией, но Екатерина справлялась с нею с настоящим женским изяществом и тактом, даже в самые тяжелые минуты оставаясь прежде всего женщиной. Недаром Карамзин писал о ней: «Екатерина – Великий Муж в главных собраниях государственных – является женщиной в подробностях монаршьей деятельности».

Екатерина Великая, урожденная София Августа Фредерика Амалия, была дочерью герцога Христиана Августа Анхальт-Цербстского и его супруги Иоганны Елизаветы. Ее отец принадлежал к весьма многочисленному отряду полунищих немецких принцев, про которых говорили, что расходы на содержание их родового замка превышают доходы от владений.

У Христиана Августа владений не было: герцогством правил сначала его кузен, а затем старший брат, так что его сиятельству пришлось поступить на службу к прусскому королю Фридриху Второму, которому нравилось окружать себя титулованными особами. Христиан Август был женат на внучке шведского короля – у отца Иоганны Елизаветы, герцога Гольштейн-Готторпского, было пять дочерей, и то, что ей в пятнадцать лет удалось выйти замуж за неимущего принца, было немалой удачей.