Власть женщины

– Да, я знаю, что вы с Тамарой подруги. Но этот вариант тоже не подходит. Они еще почти молодожены, и ты будешь им мешать.

– Ну мам! У них же двое детей!

Стиви удержала улыбку, вызванную детской логикой дочери, и сказала:

– Но все-таки такой молодой семейной паре, как Найгел и Тамара, ни к чему ответственность за тебя. Они и так очень загружены.

– Но я не хочу жить со старым Брюсом в его старом доме, если ты к этому подводишь! Там так мрачно, как в тюрьме. Ты же не заставишь меня там жить, правда, мамочка?

– Я пока еще не согласилась на этот план, Хлоя.

– Бабушка возьмет меня к себе, они с Дереком очень любят меня, ты же знаешь, – настаивала Хлоя.

– Да, они тебя просто обожают. Но ты ставишь телегу впереди лошади. Я должна все хорошенько обдумать. Мне понадобится на это время, я не собираюсь принимать такое серьезное решение второпях.

– И когда ты это решишь?

– Я не знаю.

– Но мамочка!

– Никаких «но», Хлоя, – перебила дочь Стиви. – Ты сказала мне, чего ты хочешь, и теперь я должна это обдумать. Я хочу, чтобы ты тоже задумалась над своим будущим. Только представь себе, сколько ты потеряешь, если не поступишь в университет. Подумай, что могут значить для тебя три года в Оксфорде. Я говорю не только об образовании, которое ты бы там получила, но и о твоем досуге и о людях. О друзьях, которых ты можешь там приобрести на всю жизнь. Я честно тебе признаюсь, я немного озадачена, тебе ведь всегда хотелось поступить в Оксфорд. Что же случилось?

– Я передумала, мам.

– Пообещай, что подумаешь об этом еще.

– Ну ладно, – пробормотала Хлоя, расстроенно глядя в пол.

Стиви бросила на нее быстрый взгляд и строго сказала:

– Только не становись капризной, тебе это совсем не идет.

Хлоя покраснела и закусила губу. Затем, отодвинув столик с подносом, она вскочила и пересела на диван к Стиви.

Хлоя нежно сжала руку матери и поцеловала ее в щеку.

– Не сердись на меня, мамочка!

Глядя на ее расстроенное лицо, Стиви мягко прошептала:

– Я не сержусь, Хлоя, но я хочу сделать так, как будет лучше для тебя, и пытаюсь принять правильное решение. Ты ведь уже какое-то время над этим думаешь, а я в первый раз слышу об этом плане, поэтому дай время, чтобы привыкнуть к этой мысли. И позволь поговорить с Гидеоном. И с моей мамой и Дереком.

Хлоя кивнула, ее лицо просветлело, и она воскликнула:

– Значит, ты мне не отказываешь?

– Нет, конечно, нет. – Стиви слабо улыбнулась. – Скажем так, я отвечаю: может быть.

С давних пор Стиви знала, если она не может уснуть, лучше встать и заняться чем-нибудь полезным, особенно если есть какая-нибудь серьезная проблема. Беспокоиться гораздо легче, когда двигаешься, а не лежишь в постели.

Как и Хлоя, Стиви пошла спать в одиннадцать. Она сразу заснула, легко отключившись после двух бокалов красного вина, выпитых за ужином.

Но неожиданно проснулась в три часа ночи. И сон уже не возвращался к ней. В четыре часа Стиви решительно выбралась из постели, приняла душ, надела джинсы и свитер и спустилась вниз.

После чашки кофе с тостами Стиви начала обходить дом, собирая горшки с орхидеями, украшающие все его уголки. Она снесла их в оранжерею, рядом с помещением для стирки, и принялась аккуратно и методично мыть цветы в большой раковине, тщательно промывая каждое растение.

Все знали, что Стиви любит орхидеи, поэтому она часто получала их в подарок. Ее коллекция была уже довольно большой: около тридцати цветочных горшков было расставлено по разным уголкам этого дома и еще больше – украшали квартиру в Нью-Йорке.

В основном это были орхидеи сорта Phalaenopsis с белыми или желтыми цветами и нежно-розовые гибриды. Стиви также нравились миниатюрные кудрявые орхидеи с бледно-зелеными или темно-коричневыми цветами и темно-красные «Sherry Baby» с крошечными соцветиями, пахнущими горьким шоколадом.

Но самыми любимыми были белые и желтые орхидеи, Стиви прекрасно ухаживала за ними, и они цвели месяцами. Климат в доме идеально подходил цветам: прохлада и много мягкого рассеянного света.

Стиви подняла горшок с желтыми цветами и понесла его на место, в солярий.

Отступив на шаг, она чуть склонила голову набок и полюбовалась особенно выигрывавшими на фоне белых стен прекрасными цветами, стоящими на темной крышке античного буфета. В этом углу между двух окон освещение было идеальным для капризных орхидей.

Стиви почти час хлопотала, расставляя по местам цветы, а затем налила себе еще одну чашку кофе и вернулась в солярий.

Она замерла у высокого французского окна, обхватив чашку ладонями, чтобы согреть руки, время от времени отпивая глоток кофе, и рассматривала неприветливое утреннее небо. День, судя по всему, будет серым, холодным; бледные тучи не пропустят ни одного солнечного луча. Даже ландшафт казался мрачным: деревья, потерявшие листья, газон, покрытый инеем. День Благодарения в 1996 году начинался не блестяще.

Стиви отошла от окна и села на большой мягкий диван, обитый пастельных тонов ситцем с затейливым рисунком.