Властелин

Ползти как раз и пришлось – на четвереньках, потому что нога совершенно уже отказалась служить и мне минутами чудилось даже, что она торчит как-то под прямым углом к остальному телу, – что, разумеется, было лишь игрой воображения. Я пополз, уповая единственно на свое чувство направления. Было уже совершенно темно, хоть глаз выколи; не знаю, за сколько времени, но я преодолел песчаное поле, по траве пробираться стало легче. Впереди уже угадывалась масса более густого мрака, чем тот, что окружал меня; это вполне могли быть деревья. Но одновременно я ощутил впереди и нечто другое, чуждое. Я рискнул и, вытащив фонарик, на мгновение включил его. То была хорошая, добротная колючая проволока на бетонных, похоже, столбиках, высотой забор был метров до трех. Та-ак. Проволока была не на изоляторах, но бетон и сам по себе неплохо изолирует, так что ограда вполне могла находиться под током. С одной стороны – чего ради? Может быть, огорожено просто пастбище – чтобы скотина не разбредалась; но мои друзья не потрудились указать, что тут такое находится, – не рассчитывали, верно, что мне такая информация понадобится, – а это мог вполне быть и, скажем, склад боеприпасов или какое-нибудь секретное заведение… Во всяком случае, мне не захотелось использовать себя в качестве вольтметра; с другой стороны, ограда свидетельствовала, что я продвигаюсь правильно. Пришлось, жертвуя временем, подкапываться под нижний ряд проволоки. Лопатка для меня, естественно, тоже не была припасена, пришлось орудовать наподобие крота – руками. Все же я прополз и, даже не попытавшись замаскировать место нарушения границы, последовал дальше. Метрах в десяти обнаружилось еще одно препятствие. На этот раз им оказался высоченный забор из кованых железных прутьев; решетка была, как мне показалось при мгновенной вспышке фонарика, выполнена художественно – мастером, а не просто деревенским кузнецом, – но мне от этого легче не было. Забор опирался на бетонный фундамент. Так что путь здесь был прегражден надежно – и сверху, и снизу.

Может быть, самым разумным сейчас было бы – отступиться, отдохнуть немного и попытаться найти какой-то более приемлемый вариант. Но во мне уже взыграло любопытство: что же такое прячут за решеткой во всеми забытом уголке? Мне не пришло тогда в голову простое решение: оттого-то угол этот и заброшен, что в нем что-то такое прячется, чему чужое соседство противопоказано. Любопытство оказалось настолько сильным, что даже нога, кажется, стала болеть меньше: в конце концов, это была моя нога, а значит, не менее любознательная, чем я сам.