Властелин Безмолвного Королевства

Услышав о смерти патриарха, архиепископ Фарфог решил пуститься во все тяжкие.

Сначала Хекту доложили что-то невразумительное. Никто не понимал, что именно происходит. Горожане взбунтовались, но вроде бы солдат не трогали. Пошли разговоры о схватке двух клик епископальных чалдарян. Хект один за другим высылал небольшие отряды, чтобы навести порядок. Но после каждой схватки, которую удавалось погасить, тут же вспыхивало несколько новых.

– Это все Фарфог, – заявил прибывший с докладом Титус Консент. – Решил оттянуться на полную, пока новый патриарх его не уймет.

– Он что – почуял перемены в церковной политике? Знает что-то, что неизвестно нам?

– Может, и знает. Не влезешь же в его дурью башку. Только вот правда ли это?

– Нового патриарха изберут лишь через месяц.

– Значит, и у нас есть месяц. Так?

Хект ухмыльнулся. А ведь верно! У него целый месяц на то, чтобы предопределить будущее.

– Мой господин, – в комнату вошел Мадук, – не хотите подняться на стену? Вдруг решите вмешаться в то, что творит Конгрегация.

То, что он увидел со стены, Пайпера ужаснуло.

– Сколько? – спросил Хект.

– Более трех сотен, господин главнокомандующий, – доложил младший офицер.

Хект смотрел во все глаза. На некоторых несчастных были желтые накидки, в которые Конгрегация обряжала еретиков. Но таких было немного. Пайпер различил знакомые лица – с этими людьми он встречался после взятия Кастрересона. Они не оказывали сопротивления и даже помогали. И у них остались деньги после выплаты положенных Белому Городу штрафов.

– Мадук, возьми отряд Старвена и прекрати это.

– Мой господин, а как же архиепископ?..

– С архиепископом я разберусь. Приведи его ко мне.

Мадуку не удалось спасти всех. Первые два десятка погибли в огне до прихода солдат. Самые фанатичные члены Конгрегации воспротивились людям главнокомандующего, но те действовали с небывалой решимостью. На глазах Хекта Мадук и еще несколько гвардейцев – видимо, все из Братства Войны – взяли архиепископа Фарфога под стражу.

Пленников Конгрегации отпускать не стали: быть может, кто-то из них действительно заслуживал смерти, но не от рук Фарфоговых разбойников.

Хект вернулся в за́мок и стал ждать встречи с этим извергом.

Время шло.

И шло.

– Эй, кто-нибудь! – не выдержал главнокомандующий. – Сколько можно! Где этот болван Фарфог? Почему его до сих пор не привели? Он уже облысеть небось успел! Титус! Титус Консент, где тебя носит?

Но ни Консент, ни Редферн Бехтер, ни Драго Прозек, ни кто-либо еще из тех, кто всегда был под рукой, на его крики не явился. Обеспокоенный главнокомандующий достал меч из ножен.

Наконец, спустя почти полчаса, появился Мадук и его люди. Рыцарь был весь в крови, из десятка полученных ран многие могли стать смертельными. Трудно было даже представить, как он смог идти в таком состоянии. Вероятно, только безмерное мужество и преданность Братству дали ему силы.

– Мой господин, мы попали в засаду, – сказал Мадук. – Повстанцы убили всех братьев из Конгрегации. Им нужен был архиепископ. Его разорвали в клочья, а голову забрали с собой.

– Как скверно, Мадук. Конгрегация…

Но Конгрегации, вполне возможно, не так уж долго осталось. Как и главнокомандующему с его армией.

Дальнейший ход истории зависел от преемника Безупречного V.

Восстание в Кастрересоне длилось ровно одну ночь, и главной его мишенью была Конгрегация по искоренению богохульства и ереси.

– Я по этим мерзавцам скучать не буду, – шепотом признался на следующее утро главнокомандующий своему главному шпиону.

– Но убийство Морканта Фарфога…

– Будут неприятности. Насколько значительные – зависит от нашего следующего патриарха.

Хаган Брокк отвоевал свою поруганную честь, перебив в небольших схватках значительное число наемников королевы Изабет и герцога Тормонда. Его легковооруженные конники изводили дирецийцев, прицельно охотясь на какого-то одного рыцаря или вельможу. Поскольку в королевской армии полно было весьма высокопоставленных особ, гибель или пленение каждого воина было тяжким ударом по Диреции.

Королева Навайская отступила поближе к Каурену – городу своего брата.

Радость после новостей с запада сменилась унынием после новостей с востока. Пайперу доложили, что к графу Реймону Гариту вернулась былая непреклонность. А теперь, когда Бронт Донето отбыл в Брот, осаждавшим доставалось пуще прежнего.

Хект ломал голову над причинами такой странной перемены. Отчего же все-таки граф снова заупрямился?

– А как насчет тех пленников, которых захватил Брокк? – подсказал Титус Консент. – Ведь некоторые сделали ноги, пока мы бегали кругами, услышав об убийстве Фарфога. Возможно, им помогли.

Хект нахмурился и проворчал, что кое-кого неплохо бы за такое утопить или побить камнями.

– Только зря силы потратите и время. Подумайте лучше, кто не сбежал. К примеру, Бернардин Амбершель.

– Продолжай.

– Он же кузен графа Реймона. Мы-то думали, именно из-за него Гарит пошел на попятную. Но вот он снова за старое, а Амбершель по-прежнему у нас.

– Хм… Что же изменилось?