Властелин Безмолвного Королевства

– Полковник Смоленс, соберите офицеров и объясните им, что от нас требуется. Выражайтесь предельно ясно. Пусть составят списки. Выясните, сколько человек останется.

В армии уже начались разговоры о том, что неплохо бы снова увидеть Брот, – как среди рядовых, так и среди высших чинов.

– Я не думаю, что уйдут многие, – отозвался Смоленс.

– Нам нужны точные цифры. Предстоит погрузка на корабли. И новая война.

В почти незнакомом краю.

Главнокомандующий устал. В глазах уже двоилось. До глубокой ночи вместе с моряками дирецийского флота, ни один из которых на Артесипее не бывал, он корпел над плохо составленными картами. Известно было лишь одно: новый патриарх желает, чтобы они высадились на западном берегу острова рядом с Гомром – рыболовецким портовым городком на северной оконечности Артесипеи.

Артесипея состояла из двух больших островов, соединенных перешейком, ширина которого в самой узкой части едва превышала милю. Южный остров в три раза превосходил северный размерами. Северяне разговаривали на диалекте, весьма похожем на коннекский, а вот южан чужеземцы понимали уже с большим трудом. По словам принципата де Герва, артесипейцы не чтили бротскую епископальную церковь, предпочитая ей Сэску, других языческих богов, праманскую веру и примитивные чалдарянские культы. Пробротские священники контролировали лишь портовые города. На севере Господь и Его слуги закрепились немного лучше, хотя тамошние горцы тоже поголовно были язычниками и недавно переметнулись на сторону Руденса Шнайделя.

Пока все сражения проходили на южном острове.

Миролюбец Безупречный хотел, чтобы позади противника, сосредоточенного на юге и востоке, высадилась армия – могучая армия, состоящая из закаленных бойцов, во главе которой стоит главнокомандующий, имеющий личные счеты с Руденсом Шнайделем.

Хект вполне понимал и принимал эту логику. Вряд ли Шнайдель предвидел подобный оборот.

Поменялся патриарх, а с ним поменялся и мир.

В зал вошел Титус Консент с покрасневшими от недосыпа глазами. Новости, которые он принес, Хект охотнее отложил бы еще на несколько лет.

– Сегодня день дурных известий, – сказал дэв.

– Давай выкладывай. Я так устал, что меня уже ничем не проймешь.

– У короля Шарльва случился удар, и он умер. Вроде бы естественная смерть, не подкопаешься. Когда это произошло, Анны Менандской рядом не было. Но она так быстро завладела ситуацией – никто и глазом моргнуть не успел. Видно, готовилась. Только что прибыл гонец из Салпено.

– И как это повлияет на нас?

– Не очень сильно. Гораздо сильнее на Арнгенд и Коннек. Анна хоть и распутница, но очень набожна. И властолюбива. Коннекские еретики уже дали ей повод воспользоваться одним из этих качеств в угоду другому.

– Да? – нахмурился Хект. – Каким же в угоду какому?

– Сами решайте. Это, в общем-то, не важно.

– Но мы ведь здесь закончили, так?

– Вроде того.

– Ты едешь домой? Или со мной?

– Поеду на Артесипею. Против своей воли. Я еще не видел свое новорожденное дитя.

– Ноя – святая. Место ей на троне небесном рядом с Анной.

– Анна сама себе хозяйка, ей эта роль более привычна.

– Ты не задумывался о том, что время крутых перемен – происки Ночи? И о том, какие силы, возможно, сейчас просыпаются?

– Главнокомандующий, я что-то перестал вас понимать.

– За ничтожно малое в масштабах истории время гибнет могучий Граальский император, а вслед за ним одержимый патриарх и владыка самого религиозного и воинственного государства во всем чалдарянском мире. Все это предвещает крутые перемены. Особенно если вспомнить о надвигающихся льдах.

Титус равнодушно хмыкнул. Он слишком устал, чтобы волноваться о происках Ночи.

– Пойду спать. Можете меня под трибунал отдать, если хотите. Тут уже и казнь покажется избавлением.

– Ладно, слабак, иди. Трать свою жизнь на сон.

Хект выбрал кресло в укромном уголке, уселся в него и попытался немного расслабиться и восстановить силы, сквозь дрему прислушиваясь к разговорам своих помощников и флотских.

Неожиданно у него заныли уши, однако боль быстро прошла. Воздух, казалось, на секунду сгустился. Но Пайперу было все равно. Он слишком устал.

– Ложная тревога, – прошептал кто-то над его ухом. – Муньеро жив. И Герис. И Анна, и твои дети. Я принес письма от них всех. Особняк поврежден, и другие дома тоже, но больше проблем не предвидится. Пока. У Жосерана Кьюто новые планы на церковь.

Вечно-то Пайперу Хекту мерещились голоса далеких предков.

– Что нам сулят арнгендские события? – спросил он, надеясь подловить Девятого Неизвестного.

Но напрасно.

– Горести для Коннека. И очень скоро. Но ты сможешь умыть руки и сказать, что это не твоя вина. Ты уже уедешь, когда начнутся несчастья.

Хект понятия не имел, о чем бормочет волшебник, зато видел, что его перешептывания привлекли внимание тех, кто находился в комнате. Особенно Йокая: вид у охотника на ведьм сделался такой, будто его мучил запор.

– Господа, – объявил Пайпер, – мне нужно поспать. Я уже сам с собой разговариваю.

Его люди проследят, чтобы все было сделано и без дальнейших указаний.

В спальне Хект снял сапоги и, не раздеваясь, повалился на кровать.