Властелин Галактики. Книга 1

Джонни и не подозревал, что жить – это так непросто. Одно дело, когда ты дерешься, зная, что если и будешь ранен, то легко, а если приключится что серьезное, бой немедленно остановят и – в лазарет, а там спасут. Иное – драться, сознавая, что тяжелая рана открывает дорогу не в лазарет, а к смерти.

Считалось, что для сохранения боеспособности квадист не должен осознавать свой страх. Достигали этого двумя путями: или приобретая опыт профессионального боя, или в бою приходя в состояние исступленности. Был еще один способ овладеть собой: собраться в кулак и набросить на чувства узду холодной воли, но этим способом могли воспользоваться только те, кто имел в наличии такую узду.

Опыта ведения боя на профессиональной арене у Джонни не было. Сила воли была, но сила воли – невещественная субстанция, чтобы она обрела плоть и стала тверже стали, нередко требуются некие побудительные толчки. Пожалуй, из всех способов стать бесстрашным перед лицом смерти простейший – впасть в буйство.

Через минуту от начала боя Джонни рычал и скалился совсем так же, как и его противник.

Зрители были довольны ходом схватки. Квадаки мелькали с быстротой молнии, все новые раны появлялись на телах соперников, арена потихоньку краснела. И вот настал момент, который Джонни не сразу осознал: он нанес удар, и Дорн упал.

Дорн упал и застыл, не делая попыток подняться.

К куполу с трибун понесся гул недовольства. Зрители раньше Голда поняли, что произошло: Дорн был мертв, так что им не придется решать его судьбу голосованием.

Затарахтел комментатор. Джонни зашатался. А к нему уже бежали люди в белых халатах – сейчас, сейчас ему помогут. Победитель, конечно, заслуживал самого лучшего медицинского обеспечения.

Когда Джонни опустили на носилки, страх за этот день сжал его сердце холодным обручем. Когда же его поставят на ноги? Ох, чудится, нескоро… Но ведь он должен за пять ближайших недель дать пять боев, как же он…

Ему ввели какой-то препарат, и у Джонни появилось ощущение, будто он падает в каменный мешок. “Спит. Порядок”, – бросил один бородач в белом халате другому, похлопав Джонни по щеке и приподняв на мгновение его веко.

Джонни открыл глаза.

Он лежал в больничной палате. Один в комнате. Был день; в окно виднелось небо, по которому равнодушными льдинами медленно проплывали облака.

Джонни сел в кровати. Он чувствовал себя неплохо, только в правом боку закололо. И голова немного кружилась.

В палату вошел человек в белом халате. “Как самочувствие, победитель?” Не дожидаясь ответа Джонни, доктор положил ему на лоб какую-то холодную металлическую пластину. Джонни бодро ответил, что хоть сейчас готов выйти на арену, на что доктор, разглядывая показания пластины-датчика, сказал:

– Сейчас не сейчас, а вот через недельку мы вас выпишем. Современная медицина делает чудеса, поступи вы к нам пять лет назад с такими ранами, раньше чем через месяц мы с вами не расстались бы.

Едва доктор вышел, Джонни застонал, но не от боли, а от тоски. Ему, похоже, и в самом деле раньше чем через неделю не приступить к тренировкам: руки и грудь его были перевязаны, теперь, когда он окончательно ушел ото сна, раны его заныли. Неделю он будет валяться на больничной койке, еще неделя, а то и две, уйдет на то, чтобы восстановить бойцовскую форму, а это значит, что за ближайший месяц он сумеет провести один бой, в лучшем случае два боя, но ему-то нужно победить еще в пяти боях, в пяти, а не в двух, чтобы у него на руках оказалась сумма в пятьдесят тысяч кредов. Ему нужно два или три месяца, раньше он не сможет купить Модуль-2, но в его распоряжении месяц, всего лишь месяц!..

Через месяц ситуация станет критической, плесень, возможно, начнет развиваться в мозгу у Лолы, а у него не будет для нее лекарства.

Джонни опустил голову, темнея лицом.

Со стороны двери раздалось:

– Пришел поздравить тебя с победой, малыш. Десять тысяч кредов уже переведены на твой счет.

Джонни повернул голову. Надо же, сам Ричард Кастл пожаловал к нему. С губ Джонни неожиданно для него самого сорвались слова:

– Ты должен заплатить мне за следующий бой сорок тысяч кредов.

Кастл изумился настолько, что не стал выказывать неудовольствия тем, что Джонни заговорил с ним слишком вольно, запанибрата.

– Сорок тысяч? Эка куда хватанул! Да я ведь объяснил тебе…

– Дик, мне нужно получить за следующий бой сорок тысяч кредов. Иначе мне нет смысла выходить на арену.

Бросив на Джонни испепеляющий взгляд, Ричард Кастл вышел из палаты.

Джонни откинулся на подушку. В его голове царил полный сумбур. С одной стороны, он сказал то, что должен был сказать. Если он не получит за следующее выступление сорок тысяч, считай, все пропало. Но… Кастл мог расторгнуть с ним контракт. А если Кастл расторгнет с ним контракт, что же ему делать тогда?..

Вскоре у Джонни заломило в висках. Некоторое время он лежал без единой мысли, отчаявшийся, больной, обессиленный. Незаметно сознание его окутало серое липкое забытье.

Следующим утром, сразу после врачебного обхода, к Джонни в палату вошел Ричард Кастл.

Джонни приготовился к худшему.