Властелин Галактики. Книга 1

Когда Джонни, обрисовав положение Лолы, раскрыл и закрыл бумажник, доктор Халиман сказал:

– Я возьму вашу жену в свою клинику. Да, процент выздоровевших у нас невелик, скажу прямо, он ничтожен, и это постоянно ставится нам в укор нашими конкурентами. Зато у нас велик процент выживаемости.

Джонни качнул головой:

– Я не понимаю вас, доктор.

– В Имперском Институте вам сказали, что ваша жена обречена, раз у нее поражен мозг, что несколько дней – и все, конец, не так ли? А я говорю, вашей жене возможно помочь. Я не обещаю вам, что она выздоровеет, но мне, вероятно, удастся выманить плесень из ее мозга и тем самым устранить непосредственную опасность ее жизни.

– И плесень опять начнет развиваться у нее на коже?

– Быть может, нам даже этого удастся избежать.

– Каким образом?

Побарабанив пальцами по столу, Халиман сказал:

– В свое время узнаете. Начнем же мы с укрепления организма вашей жены. Она сильно истощена.

В клинике института Халимана больных устраивали способом отличным от того, с чем раньше пришлось встретиться Джонни. Каждому больному отводился маленький особнячок с садиком, по желанию больного вместе с ним мог постоянно находиться кто-то из родственников, так что Джонни и Лола обосновались в домике вместе.

Лолу начали лечить с первого же дня. Доктор Шерар, лечащий врач, принес в домик большую банку:

– Миссис Голд, это для вас. Принимайте по столовой ложке три раза в день после еды. Завтра я зайду в полдень. Да, что у вас есть, мефенамовая мазь, капсулы с мефенамовой кислотой? Отдайте это мне. Предупреждаю, кроме того, что мы даем вам, вы не должны ничего принимать. Пища у миссис Голд тоже будет особой, из местных овощей. Кухня со столовой находятся вон там, видите?

В полдень Джонни принес из институтской кухни обед в пластиковой упаковке, который оставалось только разогреть. Для себя он не стал искать другой пищи, если эта еда пригодна для Лолы, почему бы ей не быть пригодной для него.

Содержимое пластика по вкусу напоминало земное рагу и оказалось вполне сытным. У Лолы аппетит напрочь отсутствовал, но Джонни, конечно, не позволил ей остаться голодной.

Прошло несколько дней. Лола уже не была такой безразличной ко всему. Нельзя сказать, чтобы она повеселела, скорее наоборот, Джонни опять время от времени стал видеть на ее щеках слезы. Однако теперь она проявляла определенный интерес к окружавшей ее обстановке, что казалось Джонни лучше ее прежнего оцепенения. Да и ее слезы говорили о том, что, во всяком случае, собственное состояние стало ее интересовать.

Однажды Джонни без задней мысли, понюхал коричневый порошок в баночке, оставленной доктором Шераром. Джонни почувствовал запах шоколада. Но Лоле нельзя было есть шоколад, пить кофе, какао, это сказали Джонни еще на Земле и повторяли во всех лечебницах, где они с Лолой успели побывать. Было неопровержимо доказано, что продукты из какао-бобов и из зерен кофе стимулируют развитие плесени.

Джонни смутился, и его смущение быстро перешло в злость. На его вопрос, в чем будет заключаться лечение, Халиман высокомерно ответил: “Это вы узнаете в свое время”. Что ж, он сумеет убедить Халимана, что сейчас это время пришло.

Директора института на месте не оказалось. Джонни любезно сообщили, что доктор Халиман отправился в экспедицию и вернется нескоро. “Если у вас, сэр, есть какие-то вопросы относительно лечения вашей жены, обращайтесь к ее лечащему врачу”.

Доктора Шерара Джонни в его кабинете не застал. Все сотрудники Халимана жили в домиках на территории института, подобных тем, в которые селили больных, и Джонни, не долго думая, отправился к Шерару домой.

Он застал Шерара выходящим из дома в простой дорожной одежде. Перед домом стоял грави-лет “Малыш”.

Выслушав Джонни, Шерар произнес:

– Да, вы правы, это лекарство очень напоминает шоколад. Оно приготовлено из ягод квантикки. Скажу больше, потому шоколад и запрещают употреблять больным болезнью Брилла, поскольку он близок по своим свойствам к экстракту из ягод квантикки.

Доктор Шерар замолчал, но эффектной паузы не получилось, он тут же вынужден был продолжить, увидев в глазах Джонни ожесточение:

– Есть одна теория, объясняющая происхождение плесени Брилла. Теория такая. Когда-то местные туземцы, арламцы, и плесень были единым организмом – не симбиозом разных особей, но существом целостным. Плесень обеспечивала репродуктивную функцию: арламцы размножались спорами. Потом произошла мутация, в результате которой плесень обрела сознание, а арламцы – органы размножения. С той поры два организма находятся в конфликте: плесени, не имеющей собственных органов пищеварения, нужно тело ар-ламца как источник питательных веществ, а любому арламцу, конечно, хотелось бы избавиться от такого “спутника”. Таким образом, взаимоотношения плесени и арламцев стали напоминать взаимоотношения паразит-хозяин.