Властелин колец

– Спасите! — закричали в один голос Фродо с Сэмом, бросаясь к нему.

– Эй, вы, тише там! — крикнул незнакомец, протягивая вперед поднятую ладонь. Хоббиты встали, словно на стену налетели.

Это что за беготня? Стойте, не дрожите!
Вы откуда, малышня, и куда спешите?
Я — Том Бомбадил. Живо отвечайте:
Кто и что здесь натворил? Лилий не сломайте!

– Наших друзей дерево поймало! — выпалил Фродо.

– Мастера Мерри дуплом заглотило! — вторил ему Сэм.

– Что? — воскликнул Том Бомбадил, смешно подпрыгивая. — Безобразит Старый Лох? Только и всего–то? Есть управа на него, песенка найдется. Ах ты, старый серый Лох! Проморожу все нутро, если не уймется. Корни вылезут наверх, песенку заслышав. Ветер песней приманю, сдует листья с веток! Надо же! Старый Лох!

Осторожно пристроив лилии на траву, Том вприпрыжку подскочил к дереву. Из ствола виднелись уже только ступни Мерри. Бомбадил приник к небольшому дуплу и принялся напевать что–то низким голосом. Слов хоббиты не разобрали, но Мерри неожиданно задрыгал ногами. Том отпрянул от ствола, отломил длинную ветку и хлестнул дерево.

Ну–ка, быстро отпустить! Больше не пытаться!
Твое дело — воду пить да землей питаться.
Что тебя за колдовство нынче разбудило?
Спать немедля! Таково слово Бомбадила!

Он поймал Мерри за ноги и единым махом выдернул его из расщелины. Тут же раздался протяжный скрип, распахнулась другая щель, и оттуда вылетел Пиппин, словно ему дали пинка. С громким деревянным стуком обе трещины схлопнулись. Лох встряхнулся от корней до вершины и затих.

– Спасибо вам, — хором сказали хоббиты.

Бомбадил расхохотался.

– Ну, мои малыши, — сказал он, наклоняясь и заглядывая им в лица, — пойдемте–ка домой! Стол накрыт, там желтый мед, сливки, хлеб и масло. Златеника ждет–пождет. За столом поговорим, время не жалея. Ну–ка, марш за мной, но — чур! — отставать не смейте!

Подняв лилии, он сделал приглашающий жест и, по–прежнему приплясывая и громко распевая всякую чепуху, пустился по тропинке.

Хоббиты, счастливые и ошеломленные, бросились было догонять своего чудного спасителя, но сразу отстали.

Том уже скрылся из глаз, и только песенка его слышалась впереди.

Эй, не медлите, друзья! Мчитесь, словно ветер!
Том отправится домой и огонь засветит.
Скоро солнышко зайдет — слышите, герои?
Тьма ночная упадет — двери вам открою.
Том шагает впереди — значит, все неплохо!
Не страшитесь темноты и лихого Лоха!
Корни, ветви — чепуха! В окнах свет сияет!
Прыг–скок, лес–лесок тоже это знает!

Пару раз долетело звонкое «эге–гей» и наступила тишина. Солнце село. Хоббитам припомнился в этот миг мягкий закат над Брендидуином, зажигающиеся светлячки окон в мирной, уютной Скочке. Здесь, в лесу, все было иначе. Вокруг стремительно темнело. Деревья угрюмо нависли над тропой. Белый туман, клубясь, всплыл над рекой и перелился через заросли тростника к корням и нижним сучьям.

Уже трудно было различать тропу, к тому же хоббиты очень устали. Ноги едва волоклись. Что–то шуршало и перебегало в кустах по сторонам тропинки, а вверху, в кронах деревьев, хоббитам чудились какие–то мерзкие рожи, злобно следящие за ними. Они брели, словно в кошмарном сне, не чая проснуться, а лес вокруг терял реальность, колебался и зыбился, угрожая, заманивая, исходя злыми чарами.

Еще несколько шагов — и они остановились бы, но тут начался подъем, невидимая вода в реке неподалеку обрела голос, лес неожиданно кончился, а вместе с ним отступил и туман. По краю обширной поляны или луговины, взблескивая под звездами, бежала все та же Ивлинка, но веселая и чистая, совсем непохожая на ту дремотную коричневую ленту, какой хоббиты увидели ее впервые. Траву, похоже, недавно косили, тропа снова была хорошо видна, к тому же по краям появилось подобие низкой ограды из камней. Хоббиты поднимались на холм, а впереди — вот радость–то! — сияли теплым желтым светом окошки большого дома. Дверь распахнулась, широкая полоса света легла на дорожку. И хоббиты, и пони прибавили шагу. Ночные страхи отступили, даже усталость поубавилась, а навстречу веселым водопадом неслась скороговорка Бомбадила:

Вот и дом, славный дом. Заходи, ребята!
Пони, хоббиты — мы всех видеть страшно рады.
Начинаем торжество! Запеваем хором!