Властелин Колец

Как и предвидел Элронд, Мудрые опоздали. Саурон тоже не упускал нас из виду и долго готовился отразить наш удар, управляя Мордором издалека, используя для этого Минас Моргул, где обитали его Девять пособников. Когда все было готово, он применил обманный маневр, – будто бы бежал от нас, а сам сумел быстро прорваться в Черный Замок и открыто провозгласил себя Властелином. Тогда был созван последний Совет Мудрых, ибо мы узнали, что он неустанно ищет Единое Кольцо, и опасались, что он добыл сведения, которых у нас еще нет. Но Саруман сказал: «Силой – нет», и повторил то, что говорил раньше: Единое Кольцо для Среднеземья погибло.

«Самое большее, что может знать Враг, – сказал он, – это то, что у нас пока Кольца нет. Оно считается потерянным. Он думает, что потерянное может найтись. Не бойтесь! Он обманывается. Я ли не изучал все, что об этом известно? В Андуин Великий упало оно, и давным-давно, пока Саурон спал, Река укатила его в Море. Пусть оно там и лежит до конца мира».

* * *

Гэндальв замолчал и некоторое время смотрел в восточное окно на дальние пики Мглистых гор, у мощных корней которых так долго скрывалась гибель мира. Потом вздохнул и сказал:

– Это моя вина. Меня усыпили речи Сарумана Мудрого. Если бы я раньше стал искать истину, мы бы сейчас подвергались меньшей опасности.

– Вина наша общая, – сказал Элронд. – Если бы не твоя бдительность, Тьма, может быть, уже поглотила бы нас. Но продолжай.

– Я обманулся с самого начала, вопреки всем доводам разума, – сказал Гэндальв. – И первым делом решил узнать, как эта вещь попала к Голлуму и как долго он ею владел. Я стал следить за ним, рассудив, что он, наверное, выползет на свет в поисках своего Сокровища. Он выполз, но от меня ускользнул, я не поймал его. А после этого – увы! – я бездействовал, только ждал и наблюдал, как мы и до этого часто себе позволяли.

Время шло, забот прибавлялось, но однажды во мне снова проснулись сомнения, и мне вдруг стало страшно. Откуда все-таки взялось Кольцо, которое нашел хоббит? И что с ним делать, если мои худшие опасения подтвердятся? Вот что надо было решать. Но я никому не говорил о том, чего боюсь, знал, как может подвести преждевременное слово, пусть произнесенное шепотом. Во всех долгих войнах с Черной Башней самой страшной бедой всегда была измена.

Колечко Бильбо заинтересовало меня примерно семнадцать лет назад. Вскоре после этого я уже знал, что вокруг Хоббитшира собираются соглядатаи, шпионят даже отдельные звери и птицы. Их становилось все больше, и мои страхи росли. Я призвал на помощь дунаданов, они удвоили бдительность, и тогда же я открыл все, что знал, Арагорну наследнику Исилдура.

– А я согласился с Гэндальвом, что надо обязательно найти и изловить Голлума, пока не поздно, – вставил Арагорн. – Мне казалось, что именно я, наследник Исилдура, должен исправить его роковую ошибку, и мы с Гэндальвом начали поиски, которые казались безнадежными и оказались очень долгими.

И Гэндальв рассказал, как они с Арагорном прочесали Дикие Земли до самых сумрачных гор Тени, ограды Мордора.

– Там до нас дошли слухи о нем: по-видимому, он долго скрывался в темных горах, но обнаружить его нам не удалось, и я совсем отчаялся. В отчаянии чувства и мысли обостряются, я подумал, что ведь можно проверить Кольцо без Голлума. Оно само скажет, является ли тем Единым. Я вспомнил одну фразу, произнесенную на Совете. Говорил Саруман, и тогда я не отнесся к его словам с должным вниманием, а теперь они ясно зазвучали у меня в душе: «Девять, Семь и Три отличаются друг от друга камнями. Единое – без камня. Оно гладкое, будто самое простое и обыкновенное. Но в него врезаны знаки, которые посвященный, вероятно, сможет обнаружить и прочитать». Что это за знаки, Саруман не сказал. Кто мог знать о них? Тот, кто создал Кольцо. А Саруман? Как ни велики были его знания, он их где-то почерпнул. Чья рука, кроме Черной Руки Саурона, касалась Кольца перед тем, как оно пропало? Только рука Исилдура.

Рассуждая так, я прекратил преследование Голлума и быстро направился в Гондор. Было время, когда нас, магов, там хорошо принимали, особенно Сарумана. Он часто и подолгу гостил у правителей города. Мне наместник Дэнетор оказал гораздо более прохладный прием, чем раньше, и очень неохотно разрешил доступ в хранилище старинных свитков и книг.

«Если тебе в самом деле нужны только древние записи о первых годах Гондора, читай! – сказал он. – Для меня прошедшее ясней будущего и поэтому меньше заботит. Моя боль – грядущее. Думаю, будь ты даже мудрей Сарумана, который долго все изучал, и то не найдешь здесь ничего, что не было бы известно мне, знатоку здешних преданий».