Властелин Колец

Путь их светлел, деревья расступались. Хоббиты вдруг вынырнули из-под ветвей и оказались на широкой поляне. Над ними раскрылось небо, неожиданно голубое и чистое. Под пологом леса они даже не заметили, как рассвело и поднялся туман. Но солнце было ещё слишком низко, чтобы его лучи падали на поляну, хотя они уже озарили макушки деревьев. Листва по краям Прогалины была гуще и зеленее, словно отгораживала её от леса. Здесь не было ни деревца: только жёсткая трава да квёлый болиголов, купырь, всякий бурьян, жирующий на пепле, буйная крапива и чертополох. Унылое место, но после чащоб Вековечного леса оно казалось прелестным ярким садом.

Хоббиты приободрились и с надеждой поглядывали на небо, где разгорался день. На дальнем конце Прогалины среди деревьев ясно обозначилась тропа. Она уходила в лес, открытая и местами довольно широкая, хотя деревья то и дело подступали к ней, прикрывая своими тёмными сучьями. По ней они и направились. Тропа уводила вверх по пологому склону, но теперь путники ехали веселее и куда быстрее прежнего, в надежде, что Лес смилостивился и всё-таки пропустит их.

Однако не тут-то было, вскоре тайное лиходейство стало явным. Спёртый воздух напитался духотой, деревья стиснули их с обеих сторон и заслонили путь. Копыта пони утопали в грудах прелых листьев, запинались за скрытые корни, и в тишине звук этот глухо отдавался в ушах. Фродо попытался было запеть, чтобы приободрить друзей, но смог только негромко пробормотать:

Пусть сумрачно в глуши лесной,
Но мы надежду везём с собой:
Хоть меж стволов одна чернота,
Но не бывает чащ без конца.
Куда бы ни лежал наш путь,
Опять доведётся на солнце взглянуть.
Смотришь, а лес уже и исчез…

На слове "исчез" голос его окончательно затих. Воздух казался тяжёлым и словно заталкивал слова назад в горло. Прямо за ними на тропу с треском рухнул со старого склонившегося дерева длинный сук. А впереди стволы будто сомкнулись.

— Что-то на "исчез" совсем не похоже, — заметил Мерри. — Погоди ты петь. Вот выберемся, тогда уж хором споём на прощание, да погромче!

Говорил он весёлым тоном, стараясь прикрыть им собственную тревогу. Остальные не ответили. Фродо грызла неуверенность и угнетала тоска; он корил себя за легкомыслие и уж совсем собрался было повернуть всех вспять (то есть неведомо куда) — как вдруг тягостный подъем кончился, деревья раздвинулись и они увидели, что тропа бежит прямо к зелёному холму, который возвышался над лесом, точно бритая макушка.

Путники поехали быстрее, надеясь хоть ненадолго подняться над пологом Леса. Тропа нырнула, а затем начала карабкаться вверх к подножию крутого склона, где и исчезла в густой траве. Лес окружал холм со всех сторон, словно вздыбленные волосы.

Хоббиты спешились и повели пони вверх по долгой спирали, пока не оказались на вершине. Наконец-то можно было по-настоящему оглядеться. Правда, дали были застланы синеватой солнечной дымкой, а в лесных лощинах лежал туман. Особенно глубокая складка приминала лес с юга, и из неё до сих пор поднималась белёсая мгла, как поток или клубы белого дыма.

— Вон там, — показал Мерри, — течёт Ветлянка, с Могильников на юго-запад, в самую глубь Леса, прорезает его и впадает в Брендидуин там, где кончается Городьба. Вот куда нам больше всего не надо: от реки-то и есть главное лесное колдовство.

Остальные посмотрели в указанном направлении, но из-за тумана над сырой, глубоко врезанной долиной почти ничего не разглядели, кроме южной окраины леса, уходившей за горизонт.

На вершине холма солнце припекало; было уже около одиннадцати. Осенняя дымка стелилась всё гуще. На западе не видать было ни Городьбы, ни долины Брендидуина. И сколько ни глядели они на север, не могли найти взглядом Великого Восточного Тракта, на который хотели попасть. Они были на островке посреди лесного моря, дали расплывались и таяли.

К юго-востоку местность круто понижалась, словно склоны холма, скрытые деревьями, отвесно падали, как берега скалистого острова-горы, поднимающегося из глубин вод. Хоббиты уселись на травянистом краешке и принялись за полдник, поглядывая на чащобы внизу. К полудню на востоке начала проглядывать зеленовато-серая линия Могильников, что лежали за Вековечным Лесом. Это их весьма приободрило: приятно, всё же, увидеть хоть что-то, кроме леса, — хотя у них и в мыслях не было двигаться в том направлении. Могильники пользовались в Хоббитании ещё более дурной славой, чем сам Лес.