Властелин колец

Конечно, отец в южном Уделе кое-что ему оставил, и он отправлял куда-то лучший лист. Но в конце прошлого года он начал отправлять большие грузы, и не только лист. Приближалась зима. Народ рассердился, но у него был готов ответ. Много людей, главным образом разбойников явилось в больших фургонах, некоторые увозили на юг товары, другие остались здесь. Их приходило все больше. И прежде чем мы поняли, что происходит, они были уже повсюду в Уделе, рубили деревья, копали, строили для себя бараки и дома. Вначале прыщавый платил за товары и возмещал убытки, но вскоре люди начали просто так отбирать все, что им нравилось.

Были волнения, но слабые. Старый Уилл, мэр, отправился в Торбу-На-Круче с протестом, но так и не вернулся. Разбойники схватили его и заперли в Микел Дельвинге. И он там и сейчас сидит. Вскоре после этого прыщавый объявил себя шефом шерифов или просто шефом и дела все, что хотел; и если кто-то становился «высокомерным», – так они это называют, – то следовал за Уиллом. Дела шли все хуже и хуже. Не было зелья ни для кого, кроме людей; и шеф не разрешал никому, кроме людей, пить пиво и закрыл все гостиницы; и всюду правила, так что нельзя было даже ничего спрятать, когда шли эти грабители и отбирали наше добро «для правильного распределения». Это означало, что у них есть, а у нас нет. Но с тех пор, как появился Шарки, все пошло еще хуже.

– Кто этот Шарки? – спросил Мерри. – Я слышал, как один из разбойников говорил о нем.

– Главный разбойник, наверное, – ответил Коттон. – Во время последней жатвы, в сентябре, мы впервые услышали о нем. Мы его никогда не видели, но он в Торбу-На-Круче, и он и есть настоящий шеф, я думаю. Все разбойники делают то, что он говорит, а он обычно говорит: рубить, жечь, разрушать, а теперь, похоже, и убивать. В их действиях нет никакого смысла. Они срубают деревья, оставляя их гнить, жгут дома и не строят новых.

Возьмите мельницу Сэндимена. Прыщавый снес ее, как только поселился в Торбе-На-Круче. Потом привел много людей, которые должны были построить другую, гораздо большую мельницу, со множеством колес и разных иностранных приспособлений. Только глупый тэд был доволен этим, и теперь он работает там, где отец его был хозяином, чистит колеса для этих чужеземцев. Идея прыщавого заключалась в том, чтобы молоть больше и быстрее. Но прежде чем молоть, нужно было иметь зерно для помола, а его стало не больше, а меньше. С тех пор, как явился Шарки, на мельнице вообще ничего не мелют. Там все время стучат молотки, идет дым и зловоние, и больше нет мира в хоббитоне… Всю грязь опускают в воду, а оттуда она попадает в Брендивайн. Если они собираются превратить Удел в пустыню, то идут верным путем. Не думаю, что за всем этим стоит дурак прыщавый. Это Шарки.

– Верно, – подхватил Том. – Они ведь взяли даже старую Любелию, а Лото любил свою мать, хоть больше никто ее не любил. Некоторые жители Хоббитона видели ее. Она шла вниз по аллее со своим старым зонтиком. Навстречу ей несколько разбойников с большой телегой.

– Куда это вы? – спрашивает она.

– В Торбу-На-Круче, – отвечают они.

– Зачем?

– Строить бараки для Шарки.

– А кто велел?

– Шарки, – отвечают они. – убирайся с дороги, старая перечница!

– Я покажу вам Шарки, грязное ворье! – закричала Любелия, подняла свои зонтик и набросилась на предводителя разбойников, который был вдвое выше ее ростом. Ну, они и схватили ее. Потащили в тюремные норы, и это в ее-то возрасте. Там видели и других, которых мне жаль больше, но нельзя отрицать, что она оказалась не смелее всех.

В середине этого разговора пришел Сэм со своим отцом. Почтенный старик выглядел не намного старше, но слегка оглох.

– Добрый вечер, мастер Торбинс, – сказал он. – Рад видеть вас в добром здравии. Но у меня есть на вас зуб, так сказать, если я могу говорить откровенно. Вам не следовало продавать Торбу-На-Круче. С этого и начались все неприятности. И пока вы блуждали по чужим землям, охотились за черными людьми, если мой Сэм говорит правду, хотя я не совсем его понял, они здесь перекопали Бэгшот Роу и погубили мой картофель.

– Мне очень жаль, мастер Скромби, – сказал Фродо. – Но я вернулся и постараюсь возместить вам потери.

– Лучше и сказать нельзя, – заметил старик. – Мастер Фродо Торбинс – настоящий джентльхоббит, как я всегда говорил, чего нельзя сказать о других носителях этой фамилии, прошу вашего прощения. Надеюсь, мой Сэм вел себя хорошо и вы довольны?

– Вполне доволен, мастер Скромби, – сказал Фродо. – Вы можете не поверить, но он теперь одна из известных личностей во всех землях, и о его деяниях сочиняют песни отсюда до самого моря по обоим берегам Великой Реки.

Сэм покраснел, но с благодарностью посмотрел на Фродо: глаза Рози сверкали, и она улыбалась ему.

– Трудно поверить, – сказал старик, – хотя я вижу, что он побывал в странном обществе. Что это за народ? Я не хотел бы носить на себе всякие железяки.

Семья фермера Коттона и его гости на следующее утро встали рано. Ночью ничего не было слышно, но день, несомненно, принесет новые осложнения.