Властелин Колец

За столом собралось множество Торбинсов и Боффинов, а также Туков и Брендибаков; были Рылсы (родня бабушки Бильбо) и Жуйлы (родичи деда со стороны Туков), были представители Закопансов, Болджеров, Тугобрюхов, Барсучинсов, Пышнингов, Дудлингов и Мохнопятов. Некоторые вряд ли смогли бы точно определить свои родственные связи с Бильбо, а некоторые вряд ли бывали раньше в Хоббиттауне, так как жили на дальних окраинах Хоббитшира. Не были забыты даже Сумкин-Торбинсы: Отто с женой Лобелией. Бильбо они ненавидели, а Фродо презирали, но, получив роскошное приглашение, написанное золотыми чернилами, не смогли отказаться. К тому же двоюродный братец Бильбо слыл отменным кулинаром с многолетним опытом.

Все сто сорок четыре гостя предвкушали славный пир, хотя несколько побаивались послеобеденной Речи хозяина (обязательного приложения к еде). Вдруг он заговорит стихами, как называл свои непонятные упражнения; а то еще, опрокинув стаканчик, начнет распространяться о нелепых приключениях в своем дурацком Путешествии.

Стол гостей не разочаровал, пир был очень славным, в самом деле лучшее развлечение дня: еда разнообразная, одно блюдо вкусней другого, всего полно, и есть можно долго. После того неделю во всей округе никто не покупал продуктов; но из торговцев никто не был в убытке, так как для обслуживания праздника Бильбо были опустошены почти все их погреба, подвалы и склады.

Пир подходил к концу, и подошло время речи. Большинство гостей теперь пребывало в том благодушном состоянии, которое у них называлось «доливка до краешков».

Они потягивали любимые напитки, дожевывали любимые лакомства и забыли, чего опасались, готовые слушать все, что угодно, и одобрительно орать после каждой точки.

— Дорогие родственники!.. — начал Бильбо, вставая.

— Слушайте, слушайте!.. — закричали гости и принялись повторять свой призыв дружным хором, явно не спеша ему следовать.

Бильбо вышел из-за стола, прошел к Семейному Дереву и встал под ним на стул. Фонарики высветили его сияющее лицо, на вышитом шелковом жилете ярко блестели золотые пуговицы. Все видели, как он стоял, помахивая в воздухе одной рукой и держа другую в кармане штанов.

— Дорогие Торбинсы и Боффины, — начал он снова, — любезные Туки и Брендибаки, Рылсы и Жуйлы, Закопансы и Дудлинги, Болджеры, Тугобрюхи, Пышнинги, Барсучинсы и Мохнолапы!..

— Мохнопяты! — заорал из дальнего угла пожилой хоббит, с виду сущий мохнолап: ноги у него были крупные, невероятно заросшие, и он их обе вывалил на стол.

— Мохнолапы, — повторил Бильбо. — А также уважаемые Сумкин-Торбинсы, которых я рад снова видеть в Торбе-в-Холме. Сегодня мне стукнуло 111 лет: «Три Единицы».

— Ура! Урр-ра! Поздравляем! — закричали все и весело застучали кулаками по столам. Молодчина Бильбо: коротко и ясно, это всем понравилось.

— Надеюсь, что вы рады празднику не меньше чем я!

Оглушительные хлопки, крики «да!» (и «нет!»), звуки труб, горнов, дудок и флейт, а также других музыкальных инструментов. Как уже говорилось, на пиру было полно хоббитят, которым достались музыкальные хлопушки с клеймом «Дейл». Что оно означало, большинству хоббитов было непонятно, но хлопушки были изумительные. Маленькие инструменты, найденные в них, прелестно звучали, так что несколько юных Туков и Брендибаков, решив, что дядя Бильбо кончил Речь (ведь сказал уже все, что требовалось), быстро собрали в углу оркестрик и заиграли веселый танец. Молодой Эверард Тук с юной Мелилотой Брендибак влезли на стол и принялись плясать кольцепрыгу с колокольчиками — довольно мило, но, пожалуй, чересчур энергично.

А Бильбо не кончил. Он выхватил у какого-то юнца рожок и трижды громко протрубил. Стало тихо.

— Я вас не задержу! — крикнул он. Все захлопали. — Я вас всех не просто так собрал! У меня была Цель!

Что-то в его голосе произвело впечатление на собравшихся, они почти унялись, и пара Туков даже навострила уши.

— Точнее, три цели! Во-первых, сказать вам, что я вас всех весьма уважаю, и 111 лет среди столь замечательных и превосходных хоббитов — очень краткий срок, и для меня пролетел слишком быстро! (Взрыв аплодисментов.) Половину из вас я знаю вполовину хуже, чем мне хотелось бы, и почти половину уважаю вполовину меньше, чем вы того заслуживаете.

Это было неожиданно и не совсем понятно. Раздались жидкие хлопки, но большинство недоуменно пыталось сообразить, можно ли считать сказанное комплиментом.

— Во-вторых, отпраздновать мой День Рождения! (Снова возгласы одобрения.) Следовало бы сказать: наш день рождения. Ибо это также день рождения моего племянника и наследника Фродо. Сегодня он стал совершеннолетним и вступает в права наследования.

Небрежные хлопки отдельных взрослых перекрыли громкие крики молодежи:

— Фродо! Фродо! Старина Фродо!..

Сумкин-Торбинсы помрачнели и стали думать, что означает «вступает в права».

— Нам с ним вместе исполнилось 144 года, и вас я сюда пригласил ровно столько же, замечательное число, с вашего позволения, гросс!